Начальник порта украдкой вытирал глаза.
— Чудо, что вернулись.
«Да, чудо».
Макс поднял каракулевый воротник. Навскидку было где-то минус пять.
— Привет, Майкл. Поговорим?
— Да пошёл ты.
— И всё-таки давай поговорим.
Майкл, он же Миша, отвернулся к окну и сделал вид, что Максима здесь просто нет. Впрочем, получалось это у него плохо — за окном мела вьюга, даже в доме было холодно, а его женщины и дети были чёрт знает где.
— Где Люси, где Мария? Где мои дети?
Если бы инвалид мог, он бы, наверное, уже душил этого гада голыми руками.
Марина, выступающая в роли переводчика, сделала Максиму страшные глаза, мол, говорила тебе и поспешила успокоить американца.
— Они в гостинице. Там теплей, чем здесь.
Максим вздохнул.
— Рассказывай, Миша. Что да как. Всё рассказывай.
Миша рассказал. После того, как они обнаружили утром исчезновение «траппера» женщины ударились в неуправляемую истерику. Особенно буйствовала, к немалому удивлению бывшего строителя, Мария — пятнадцатилетняя девчонка мексиканка. Сорокадвухлетняя Люси напротив, немного для порядка повыв, быстро успокоилась и привела в чувство всех остальных. Миша, передвигаясь по песочку по пластунски, облазил весь островок и между пальм приметил влажный кусок земли. Остальное было делом техники. Колодец. Вода. Заготовка пальмовых листьев и строительство громадного шалаша. Из раскуроченной платформы мужчина повыдирал кучу железок, которые с успехов заменили ему некоторые инструменты. Дальше — больше. Мария распустила своё платье на нитки, которые использовались вместо лески, ну а потом…
Тут Майкл покраснел, а затем схватился за голову.
— Меня арестуют и посадят. Она же несовершеннолетняя. А я… понимаешь, у меня женщины не было очень давно. Кому нужен нищий калека? Жена ушла. Деньги от страховки ушли на образование детей. Я. Я просто сорвался.
Макс заржал.
— Да ну? Она же мексиканка, так? Так. А дело было где? В Америке? То-то же. Забудь. С бабами понятно. И вообще — я тебе амнистию выпишу. Дальше что?
— Просто жили. Климат там райский, — Миша снова посмотрел в окно, — мы туда в самое пекло прибыли, а в основном там прохладнее и дожди как по расписанию. Раз в неделю ливень. Рыбу ловил. В ловушки креветки попадались. Люси, оказывается, прекрасно разбирается в морской кухне. Так-то вот.
— Слушай меня, Миша, внимательно. Как я понял твои бабы не ходоки. Ты случайно их протащил с моей помощью, так? Поэтому. Сейчас мы с тобой. Едем ко мне домой, и оттуда пробуем пройти назад. Вместе.
Глаза инвалида вспыхнули с безумной надеждой.
— Гонолулу?
— Нет. В Россию. Ты, я, пару местных с собой возьмём. Твои женщины и дети поживут пока здесь.
Макс помолчал.
— Я три года был рабом на грузоперевозках и знаю, чего ты сейчас боишься. Ты не будешь рабом — обещаю. Если у нас всё получится, то ты уйдёшь куда захочешь. Немного поможешь нам и уйдешь. Со своими женщинами и детьми. Даю слово.
— Марина, сядь к нему ближе. Ещё ближе. Кто ещё рискнёт?
Сашка вздохнул.
— Я.
Лена протестующе вскинулась, но под неожиданно суровым взглядом мужа промолчала.
— Давай-давай.
Максима захватил азарт — будничные переброски приелись и ничего кроме зевоты и скуки не вызывали. Здесь задачка была поинтереснее. Групповой переброс. Макс уселся за руль электрического фургончика, рядом сел Майкл, а позади — Марина и Саша. Майкл помахал рукой своим женщинам, укутанным с ног до головы в меха, ободряюще улыбнулся и достал шило.
— Ready.
— Не дай мне повод встретить тебя…
Максим хлебнул пива и счастливо захохотал. У него было чувство, что он только что отмотал свою жизнь на четыре года назад.
… не дай мне подойти к тебе слишком близко…
Все проблемы были позади.
«Оп-па! А вот и пульс. Не мой. Его.».
… и следующий шаг…
Чёрт знает почему, но Макс заорал песню. Во всю глотку. Брызгая слюной и забив на мелодию.
— Не дай мне повод!
Сзади тоже орали во всё горло. Дуэтом. Майкл ни слова по-русски не знал, но ритм он чувствовал и выбивал его кулаком по торпеде.
Максим выдул бутылку «Гиннеса», сытно рыгнул, плюнул в окно и нажал на педаль. Не было ничего. Никакой боли. Никаких зелёных мух перед глазами. Секундная темнота и…
— Аааааа!
Песня перешла в восторженный рёв пассажиров. Их фургончик резко затормозил в промёрзшем ангаре. На большой земле!
Макс выполз с сиденья и прислушался к своим ощущениям.