Не очень-то это выступление воодушевило народ. Когда разносил «праздничный ужин», заметил заплаканные лица женщин. Храмова устроила очередную истерику, потребовала врача и сердечных лекарств. Кивнул ей на аптечку и молча проследовал дальше.
Неужели кто-то рассчитывал покинуть укрытие раньше? Наша блогерша притащила действительно уникальные кадры, где видно уничтожение Краснодара. Ветер разнесёт радиоактивную пыль на сотни километров. Это на месте взрыва термоядерной бомбы уже через двое суток можно гулять без особой опасности, а обычный атомный заряд опасен радиоактивным заражением местности на долгие десятилетия. За это время вымрут животные, птицы, да и люди из числа тех, кто не успел укрыться в оборудованных бункерах.
С наступлением ядерной зимы наступит трындец для растений. Без света какое-то время просуществуют хвойные, что произрастают в Заполярье, привычные к низким температурам и минимуму освещения.
Тема растений мне была близка, и я мысленно прокручивал и так и эдак ситуацию. Хотелось пусть не через двадцать, а хотя бы тридцать лет выйти на поверхность. Будет ли пригодна планета к проживанию? Массовая гибель лесов скажется на насыщении атмосферы кислородом.
Считается, что половину всего кислорода в атмосфере производят океанские водоросли, выживут ли они при резком понижении температуры и изменении климата? Загрузившись мрачными мыслями, стал копаться в подборке, добавленной Ильёй всем работниками.
Оказалось, в плане восполнения кислорода не так всё плохо. Красные водоросли Corallinales способны выделять кислород, обитая на глубине ниже 270 метров, и это притом что фотическая зона (верхний слой океана, освещаемый солнцем) простирается на глубину 200 метров. Эти красные водоросли поглощают синий и зелёный свет, именно такого цвета становятся лучи солнца в толще воды. Несмотря на это, водоросли Corallinales обеспечивают нашу атмосферу кислородом.
В общем, одна надежда на мировой океан.
Глава 10
Я с тремя «богатырями» решил отметить Новый год первого января, собравшись в моей лаборатории на минус седьмом этаже. Данила бутылку коньяка принёс, остальные — нехитрую закуску. Лимончик я тут же на месте сорвал и тонко порезал. Напиваться не планировали, просто хотели отметить.
— Мы живы, и это уже хорошо, — поднял первый тост Илья.
— Нам легче, чем новеньким. Мы давно адаптировались к жизни в убежище, — заметил Сашка. — Займёмся возрождением цивилизации. Когда там Андреевич рекомендовал начать размножаться? А то так хочется, что сил нет.
— Наташка тебя снова бортанула? — поинтересовался я.
— Ну да. Столько новеньких парней, глаза же разбегаются.
— Пока у неё разбегаются, присмотри себе другую, без капризов, — рекомендовал Добрыня.
— Ты-то капризы Танюшкины терпишь.
— Сравнил! Танюша девочка домашняя, при маме. А твоя Наталья… хм…
— Свободолюбивая, — поддакнул я.
Парни дружно заржали.
Следующий тост предложили за дам и не тех, кто «не дам». Кажется, женская тема сейчас самая актуальная. Я, в свою очередь, пожаловался на Ирину. В принципе, я толком с ней и не был знаком. Виделись пару раз, общались какое-то время по телефону. Откуда мне было знать какой у неё характер?
— Скоро начнут молодых и симпатичных баб делить, на характер смотреть не станут, — предположил Сашка.
— Ага, Добрыне работы прибавится мужиков разнимать, — согласился я с мнением приятеля. — Добрыня, по закону жанра, как обычно в книжках пишут, глава службы безопасности должен подсидеть босса и захватить власть. Как у тебя с этим делом?
— Иди на хер, — огрызнулся Добрыня. — Мне только хомута власти на шее не хватает. Пусть Андреевич лямку тянет.
— Нет, смотрите, как Новиков всё предусмотрел! — снова влез Сашка. — Я тут читал один популярный жанр про попаданцев в прошлое. Может, наш Андреевич пришелец из будущего? И всё знал заранее?
— Или у него просто бабла полные карманы и голова на плечах, чтобы проанализировать ситуацию в мире, — возразил Илья. — Не думаю, что он один такой умный, кто построил бункер.
— Согласись, что такой размах и продуманность не каждый олигарх может себе позволить, — продолжил возражать Сашка.
— Давайте, парни, за Андреевича, — разлил остатки коньяка Добрыня.