— А добровольческие бригады имеют артиллерию и танки? — поинтересовался Сталин.
— Дело в том, что каждая добровольческая бригада равна дивизии, правда, смешанного состава — кроме восьми стрелковых батальонов она включает три кавалерийских эскадрона, танковый батальон, артиллерийские орудия 76 и 107 мм, насыщена станковыми и ручными пулеметами. В интересах каждой бригады действуют по эскадрильи бомбардировочной и истребительной авиации, к авиагруппе приданы разведывательные самолеты. Непосредственно в приграничных районах мы разместили три стрелковых и одну кавалерийскую дивизии, в составе этой группы триста двадцать танков, двести шестьдесят самолетов. В случае обострения ситуации на фронте с японскими агрессорами мы можем и обязаны будем их использовать. Командующий группы товарищ Штерн приложил много усилий для приведения этой группы в максимально боеспособное состояние. По данным нашей разведки. японцы опасаются удара нашей армии через приморье, из района Владивостока. Именно там они содержат основные резервы Квантунской армии. Мы же, в случае военного конфликта, планируем наступать через районы, которые контролируются нашими союзниками. В этом плане контроль за перевалами через Хинган имеют действительно стратегическое значение. Мы планируем двумя ударами выйти к Цицикару. Откуда будем развивать наступление на Харбин. В Хайларе формируются четыре дивизии на основе партизанских коммунистических отрядов. Таким образом, даже без наших сил против Квантунской армии вместе с отрядами императора Пуи мы будем иметь примерно сто двадцать тысяч человек при поддержке почти двухсот танков и почти ста самолетов. Думаю, после взятия Харбина японское правительство начнет перебрасывать в Маньчжурию дополнительные войска, в таком случае мы сможем усилить общую группировку антияпонских сил в Маньчжурии.
— Вы уверены, что этот план сработает?
— Товарищ Сталин, основные силы Квантунской армии сосредоточены в провинции Жэхе, там сопротивление намного сильнее, японское командование считает сопротивление в провинции Хэйлунцзян практически подавленным, а отряды генерала Ма разбитыми. Поэтому там сейчас воюют коллаборационисты, а эти части намного менее устойчивы. Поэтому на первом этапе мы уверены в успехе. Посмотрим, что будет, когда японцы попробуют отбить Харбин. От битвы за этот город будет зависеть наша последующая стратегия в Маньчжурии.
— Товарищ Молотов, как вы считаете, Япония может объявить нам войну, если мы ввяжемся в события в Маньчжурии?
— Это очень вероятно, товарищ Сталин. В правительстве Японии очень сильны позиции милитаристов, они и сейчас постоянно упрекают нас поддержкой антияпонским силам. Правда, фактов помощи у них пока что нет. Но при явном вмешательстве в Маньчжоу-го наших армейских частей мы можем ожидать переброску японской армии на континент и объявление войны Советскому Союзу.
— Товарищ Шапошников, как вы считаете, мы способны противостоять Японии, если начнётся война. Особенно меня беспокоит наш флот на Тихом океане, точнее, его фактическое отсутствие. Что вы можете сказать по этому вопросу?
Глава двадцатая
Узелок завяжется
Великая степь умирала. Точнее, умирал ее осколок, именуемый Гун Шандак (Хуншандак). Климат изменился и на месте покрытой густой и сочной травой степи стала пробиваться пустыня, пока еще встречались заросли дикого чеснока и лука, но иной растительности тут уже не было. С севера располагался гигантский солончак, южнее — настоящая песчаная пустыня, через которую ходили караваны верблюдов. Вообще-то это место считается родиной народа Хунну или гунов. Хун или Гун в названии — это отголосок тех давних времен, когда этот народ тут креп и формировался. Шандак (тандак) — это возвышение, на котором обычно собирались знатные женщины племени, позже этот термин стал обозначать старейшин, или знать, то есть степь Гун Шандак — это место проживания знатных гунов. Отсюда они и вышли в гигантский поход на Запад, который историки назовут великим переселением народов, так они добрались до Европы, оставив в истории свой след. Сейчас эта степь уже не могла прокормить тучные отары овец, которые были главным пищей гунов. Но монголы в этих местах продолжали жить, пусть и немногочисленные племена, пусть и находящиеся в постоянной зависимости от Китая, пусть вместо десятков юрт в самых больших поселениях их можно было пересчитать на пальцах двух рук, но они предпочитали держаться за эти унылые места, куда закинула их матушка История.