Хотя я уже догадывался. Я (мое сознание) находилось внутри шлема. И оно полностью изолировано от внешнего мира С-полем. Наверно, пациент должен предаваться здесь мыслям о… кто его знает? Которому ничего не мешает тем самым достигать гармонии с самим собой. Так, что ли? Думаю, разработчики и сами не подозревали.
Меня постоянно беспокоила какая-то мысль на периферии сознания. Чтобы ее ухватить, пришлось сосредоточиться на ней, хотя концентрация не входит в число моих сильных сторон. «Почему же я знаю, что вот там, – я «посмотрел» туда, – верх?» Может, потому, что вот там низ? Я обратил внимание на условный низ и увидел, что там что-то не так. Периодически «внизу» появлялось что-то типа искорок, которые тут же гасли.
Мой интерес вылился в ощущение перемещения в ту сторону. Теперь я стал замечать больше искорок, но появилось чувство, что моему движению что-то препятствует. Может, надо быть более настойчивым, как говорила Сашка?
Через некоторое время моя настойчивость увенчалась успехом – вместо искорок я увидел вдалеке пятно света. Ну «это» хотя бы было видно на фоне абсолютной темноты. Выход? Куда? На тот свет, что ли? А где тогда коридор? Вот стереотипы, блин. Нет, поехали посмотрим. И я уже почти привычным (интуитивным) движением мысли заставил себя перемещаться в ту сторону. Вскоре мешающее мне воздействие стало постепенно уменьшаться, а пятно света стало увеличиваться. Я начал различать в нем какие-то образования…
То, что с меня содрали шлем, мне сказали потом, а тогда помню только, что пятно, к которому я так стремился, внезапно превратилось в совершенно белое лицо Саши.
Потом ничего не помню.
В следующий раз я очнулся на диване в комнате отдыха и долго соображал, почему я здесь, а не этажом ниже, у себя в лаборатории. Затем, правда, вспомнил, и мне почему-то стало стыдно перед ребятами. Они, наверно, испугались. Попытался встать. У меня даже кое-что получилось – я смог так интенсивно шевельнуться, что одним рывком покрыл расстояние до края дивана – сантиметров пятнадцать – и успешно упал на пол. Ладно, зато я могу пока подумать, как же я дошел до жизни такой; лежа на полу это даже не так сложно. Но подумать мне не дали.
Похоже, народ там просто спал и видел, как я наворачиваюсь с дивана, так как прибежали все и очень быстро. А то, что спал, так это я почти угадал – оказалось, было что-то около четырех утра. Все – это Паша и Сашка, остальных они отправили домой, как я узнал позже, хотя все порывались остаться.
– Больной скорее жив, чем мертв, – констатировал Паша, затаскивая меня обратно на диван. – Ну как там, в реальном мире-то?
– Заткнись, не видишь, он сейчас не то что говорить – рот открыть не сможет, – накинулась на него Сашка.
– Могу, – открыл рот я. Закрыл, правда, с трудом.
– Ты сейчас ничего не пытайся нам говорить. – «Заботливая», – подумал я. – Потом. Я так поняла, что у тебя сильное истощение организма. Что ты там делал, я не знаю. Приборы никакой особенной активности не регистрировали. Молчи. Но я расскажу, чтоб ты не мучился, а остальное потом. Ты был там пятьдесят две минуты. Сначала я зафиксировала резкий пик активности мозга, причем таких резких я вообще раньше не видела. Но прежде чем успела что-то сделать, все почти пришло в норму. Последующие пятьдесят минут уровень мозговой активности оставался выше среднего, а физической – гораздо ниже, пульс, например, на уровне тридцати в минуту. Но такое иногда бывает, так что мы не стали ничего делать. А вот в последние минуты пошли пики на графике мозга, потом случился один большой пик, который перешел почти на ноль. Я сразу отрубила питание. Короче, это называется кома, а как ты умудрился в нее попасть, расскажешь после.
– Ты давай выздоравливай, а я домой поеду, пожалуй… – сказал Паша.
Я моргнул в ответ и уснул.
Глава 5
Когда я проснулся, в комнате было светло. Чувствовал я себя не так погано, как в прошлый раз, и поэтому смог самостоятельно повернуться. И увидел замечательную картину – рядом спала Сашка, подложив руку под голову, а ее лицо было прикрыто светлыми волосами. Диван был разложен. «Интересно, когда успели, и почему я не помню?» Другого у нас нет, не в кресле же спать. Можно, конечно, но неудобно. Так что вполне здравое решение.
Наверно, я громко думал. Или глазами хлопал. Но Саша проснулась. Мне так понравилось удивленное выражение лица, что я невольно улыбнулся:
– С добрым утром!
Она тоже улыбнулась: