Дойдя до сравнительно безопасного пути, мы отправили Татьяну в лагерь, чтобы она по-быстрому приготовила нам хотя бы чай и бутерброды, так как нам предстоял безостановочный спуск до альплагеря. Не то чтобы такая высота настолько отрицательно сказывалась на состоянии организма, как на высотах более четырех тысяч, но мы в любом случае не хотели задерживать оказание Максу врачебной помощи.
По мелкой сыпухе идти достаточно тяжело, а переносить носилки через россыпи крупных, от метра и больше, камней еще сложнее, но скорость передвижения все равно не шла ни в какое сравнение с тем, если бы мы спускали их на веревках.
Выйдя на ледник, все почувствовали облегчение – по нему можно было идти как по дороге, перешагивая временами через бурные ручьи талых вод, текущие по его поверхности. И здесь Макс первый раз пришел в себя. Он застонал, открыл глаза и попытался что-то сказать, но не смог. Олег приподнял ему голову и приложил фляжку к губам. Макс сделал глоток, попробовал пошевелиться, но только резко дернулся и снова потерял сознание.
– Насколько я понимаю, тут дело не в переломах. – Олег вытер кровь с губ Макса. – А во внутренних повреждениях. Почти наверняка сломанное ребро задело легкое, а про остальное ничего не могу сказать. Так что я предложил бы поспешить. Да и спуск в темноте… – Сам он тяжело дышал, и было видно, что путь дается ему нелегко. Особенно переход через россыпь крупных камней – курумы.
Я тоже не чувствовал себя способным поднажать. Пульс под сто восемьдесят, колени и руки дрожат, от жары разболелась голова. Остальные чувствовали себя не лучше.
И тут я впервые вспомнил о своих новых возможностях, о которых никто из ребят не подозревал. Надо пробовать, как-то их использовать, иначе зачем я их развиваю?
– Так, делаем привал десять минут, – предложил я, – лучше сейчас отдохнуть, чем потом упасть.
Все со мной согласились с явным облегчением, положили носилки и попадали на камни кто где стоял.
Как ни странно, вызвать второе зрение у меня получилось легко. И я увидел всю нашу группу. Ауры всех в целом сохраняли естественный цвет, только заметно потускнели и местами приобрели оранжево-желтые оттенки. А еще я заметил очень большое рассеивание энергии в пространство. Сам я давно с этим справился, закольцевав на себя большинство энергетических каналов и создав улавливающий и возвращающий энергию обратно модуль, который работал постоянно. Вероятно, поэтому и чувствовал себя лучше остальных, предотвратив естественное и бесполезное рассеивание энергии.
А вот на Макса было страшно смотреть. Нормальные синие и зеленые тона ауры практически повсеместно сменились на красные, оранжевые и желтые, а в местах повреждений было видно, как последние капли жизненной энергии вытекают из организма. Энергетический обмен в организме был необратимо нарушен. Я вдруг понял, что мы вполне можем не донести его даже до базового лагеря. Врачеванием на таком уровне я никогда не занимался. Но что-то делать надо – это я понимал отчетливо.
Я срочно развернул и активизировал модуль по сбору и накоплению энергии. Проблемой оказалось то, что здесь, на леднике, ее просто неоткуда взять. Единственные источники – это мы сами, не забирать же у нас последнее? Она нам еще понадобится для транспортировки.
Модуль я проектировал автономным, но все равно максимальное расстояние, на котором я мог поддерживать с ним связь, ограничивалось несколькими километрами. А программировать его на сбор энергии где-то далеко и последующее возвращение не было времени. Оставался единственный вариант: отправить его в район базового лагеря – тот максимум, до которого я мог дотянуться, и собрать там все что есть. Кроме людей, конечно, – это в него заложено основным принципом.
Отправив этот модуль, я активизировал следующий, который помогал мне выйти в астрал. Только надо что-то сказать ребятам, чтобы не пугались.
– Народ, послушайте минутку. – Все посмотрели на меня, а я чувствовал себя полнейшим идиотом. – Я сейчас немножко… м-м… отключусь. Да, можно и так сказать. Вы ничего не делайте и меня не трогайте. Это ненадолго. Все вопросы потом, – видя, что Серега собирается что-то сказать, добавил я. – Попробую помочь Максу.