Я слишком хорошо знаю брата, чтобы не догадываться о его скрытых мотивах. И не злиться.
- «Насколько человек побеждает страх**»… – цитирует Джено одну из максим Карлейля. Он тоже слишком хорошо меня знает, чтобы не понимать - истинное имя моей злости – страх.
Страх – это унизительно. Страх эгоистичен. С ним можно и нужно бороться. Но когда боишься за своих близких – как быть с этим? Особенно в случае с Дженнаро, у которого чувство страха за себя отсутствует начисто? Он не боится, но мой страх от этого удваивается. Да и сам Джено так же тревожится за нас с Липе, иначе не стал бы говорить и делать многое из того, что делает…
- Сказал человек, осуждающий меня за езду без шлема, - отвечаю я.
В профиль мне видно, как брат усмехается в ответ.
- Туше. Обещаю, буду разумно осторожен.
Я понимаю, что это максимум, чего я могу добиться уговорами. Прибегать к любым другим методам бесполезно, да и означало бы неуважение и недоверие с моей стороны. Он принял решение, он уверен, что ему это нужно.
- Надолго? – спрашиваю я.
- Две недели.
Действительно, билет «туда-обратно» с разницей ровно 14 дней, теперь я это вижу. И вижу дату вылета – завтра утром.
- Винче тоже летит?
Джено утвердительно кивает. Винченцо – его партнер в работе и лучший друг, человек, помешанный на инженерии даже больше, чем Дженнаро на архитектуре. Они вместе разрабатывали проект этого чертового водовода.
Несколько лет назад мы с Винче встречались около полугода. Банально, но факт – хорошие, умные парни могут быть невообразимо скучны в общении и в постели. Я пересиливала себя какое-то время, но потом поняла – встречаться с человеком, для которого большую часть времени механизмы куда более интересны, чем люди, не по мне.
Джено тоже чаще всего архитектура интересует больше, чем люди, но он другой. И он мой брат. На него можно обидеться, можно с ним поссориться, но от этого он не перестанет быть братом, а я не перестану волноваться.
Афганистан, Гиндукуш. Пока они с Винче разрабатывали проект, эти слова звучали полусказочными абстракциями. Но теперь я выуживаю из своей памяти все, что ассоциируется с этими названиями. А ассоциируется, оказывается, совсем немного: засуха, горы, террористы, талибы, бесконечная война, «Железный человек», взорванные статуи Будды… И ничего положительного, ничего безопасного…
- Сес? - отрывает меня от раздумий голос Дженнаро.
- Что? - вздыхаю я, не поворачивая к брату головы.
- Это водовод. Он нужен всем. Местным, союзникам, даже талибам.
Водовод, может, и нужен. А вот его создатели? Что там обычно происходило с выполнившими заказ зодчими во все времена и во всех культурах? Дедала заперли в лабиринте, кому-то отрубили руку, кого-то ослепили, ну а строителей потайных ходов, как правило, заставляли умолкнуть навеки… Стоп! Я не собираюсь впадать в панику. Тем более, что пока для этого нет оснований. Их нет.
Поворачиваюсь лицом к Джено и улыбаюсь, не разжимая губ, демонстрируя, что слышала его и вняла доводам.
- Неплохо. А теперь еще раз, только с чувством, - подтрунивает брат.
- Смотри на дорогу, - мое праздничное настроение остудил сначала профессор Кастальди, а теперь вот Дженнаро. А ведь с утра день обещал быть чудесным… - Отцу не скажешь?
- Я и тебе вообще-то говорить не собирался.
- Мне мог бы и сказать.
В ответном хмыкании брата слышится «а то я не знал, как ты отреагируешь?», впрочем, вслух он этих слов не произносит, да и в этом нет нужды. Равно как и в том, чтобы озвучивать наверняка синхронно родившуюся в наших головах мысль: "меньше трогаешь без спроса чужие вещи - спокойнее живешь".
- Чао! – кричит Иполито, как чертик из табакерки возникая на своем мотоцикле у водительского зеркала заднего вида на последнем повороте перед нашим домом. Разумеется, без шлема.
Липе на ходу посылает мне воздушный поцелуй и летит дальше. Иполито учится в Римской академии искусств, параллельно играя в рок-группе и считая себя будущей рок-звездой. У него даже есть фанатки, видела своими глазами. Волосы у младшенького сегодня черные у корней и цвета индиго на концах, торчат во все стороны. Неделю назад, когда мы виделись в последний раз, концы были малиновыми.
- На такое налезет разве что шлем Дарта Вейдера, - иронизирует Джено, глядя на начесанный затылок обогнавшего нас Липе.