Иполито первым въезжает в ворота и тормозит, ожидая нас.
С тех пор как Липе поступил в академию в Риме, мы видим его раз в неделю, по выходным, и иногда по праздникам. Это до сих пор непривычно и немного грустно. И…
- Я так соскучилась, - признаюсь, сгребая в объятия младшенького, которого с другой стороны то ли обнял, то ли придушил Джено.
- Прическу испортите, - вырывается Липе из рук родственников.
Перед тем, как войти в дом, мы забираем с заднего сиденья привезенные пакеты, в том числе пакет с подарком.
- Держи, - один из свертков летит из рук Джено в сторону Липе.
Младшенький перехватывает снаряд и взлетает по ступеням родительских пенатов. Мы с Джено поднимаемся следом.
Спрятав подарок у себя в комнате, бегу в папин кабинет. До приезда гостей еще есть пара часов, а наш отец не из тех, кто тратит время впустую.
- Сеска, солнышко мое, - папа отрывается от рабочего макета, который они с Джено рассматривают, и улыбается. - Скажи-ка, сколько мне еще сидеть взаперти?
- Еще совсем немного, пап, - отвечаю я. Он под комнатным арестом с самого утра, чтобы не проспойлерить подготовку праздничных сюрпризов.
- Ну, что? – возобновляя прерванную беседу, интересуется старший из архитекторов Сормио у младшего.
- Опоры выглядят тяжеловато.
Папа внимательным взглядом окидывает макет.
- Думаешь, стоит убедить застройщика раскошелиться на легкость?
- Твой проект – твои правила, - пожимает плечами Джено.
Когда они разговаривают вот так, может показаться, что они не очень ладят, но на самом деле Дженнаро с отцом взаимно гордятся, любят и уважают друг друга, просто в том, что касается профессии, они соблюдают дистанцию. Джено соблюдает. Даже не потому, что не хочет прослыть сыном и последователем Джерардо Сормио, а потому, что эта дистанция необходима ему для самоидентификации.
Мне, наверное, тоже, необходима дистанция, чтобы разобраться в себе, понять, чего я хочу ради моды и приличий, а что мне нужно просто потому, что нужно.
Только вот то, что получилось у Джено, к чему активно движется Липе, у меня почему-то не выходит. Мне 23, и я по-прежнему избалованная, инфантильная семейная любимица. Проще бороться с тяжелыми жизненными обстоятельствами. Слишком комфортные легко берут тебя в плен. Дженнаро притормаживает, приоткрыв дверцу на ходу, и я быстро проскальзываю на пассажирское сидение.
- Опять ездишь без шлема, - замечает он.
Старший брат. Клинический случай. Проезжая мимо университетской стоянки, успел опознать мой мотороллер, разглядеть отсутствие шлема и соотнести это с тем, что ни при мне, ни на мне шлема тоже нет.
- Ну, я же не гоняю, как Липе… - отмахиваюсь я. – Кстати, где он?
- Сказал, уже подъезжает.
Без младшенького наше семейное сборище было бы неполным, но Липе еще никогда и никуда не приходил (приезжал, прилетал, приплывал) вовремя. В том числе ни на один папин день рождения.
Впрочем, подарок папе от всех нас я прихватила с собой и запаковала, так что сейчас громоздкий квадрат в праздничной обертке упирается мне в носки туфель и давит на колени. Вопрос лишь в том, как долго придется ждать Иполито, чтобы вручить его всем вместе.
- Что с дипломом*? – интересуется брат, не отрывая внимания от дороги.
С дипломом не все так безоблачно. Профессор Кастальди, мой научный руководитель, сегодня в очередной раз отчитал меня за медлительность и переливание пустого в порожнее. Получив степень бакалавра искусств год и семь месяцев назад, сейчас я уже далеко не так уверена, что поступила правильно, продолжив учебу в магистратуре того же факультета.
Но признаться в том, что мне неохота не только писать диплом, но и вообще продолжать учебу, что, по большому счету, в жизни меня не заинтересовала ни одна профессия… Сказать это Липе, такому же взбалмошному, как я, у меня еще, может, и получилось бы, но признаться Джено, который абсолютно точно знал, кем станет, с того момента, как вылепил свой первый домик в песочнице… не могу.
- Еще есть шанс, что на меня снизойдет вдохновение, - беззаботно улыбаюсь я в ответ и увожу разговор от бесперспективной темы: - Мама не говорила, кто-то из журналистов будет?
- Я не спрашивал.
Обычно папа любит проводить праздники в семейном кругу, но сегодня особый случай. Папе исполняется пятьдесят, и он слишком известный в мире архитектуры человек, чтобы какой-нибудь специализированный журнал не захотел украсить свои страницы юбилейным репортажем.
Края рамы сквозь подарочную упаковку так и норовят то уколоть, то отбить мне колени.
- Вот черт! - я хватаю подарок до того, как угол рамы в очередной раз успевает меня задеть, и пристраиваю на заднее сиденье рядом со знакомой кожаной папкой. В этой папке у Джено лежат текущие проекты, и обычно он перекладывает ее с переднего пассажирского сиденья назад, чтобы освободить мне место.