Репродукции можно увидеть тут
https://m.vk.com/wall417017443_132
Часть II, глава 6
Раннее летнее утро в Неаполе — это прелесть и волшебство. Легкая дымка висит над водами залива, вершиной Везувия и городской панорамой, делая мой город чище, романтичнее и сказочнее. Если бы я не была такой соней, встречала бы новый день с восходом почаще.
До того, как мама перешла работать в Каподимонте, она стажировалась и работала в Чертоза ди Сан-Мартино. В отличие от национального музея, музей Сан-Мартино расположен не на противоположном холме, а совсем рядом с домом, в двенадцати минутах ходьбы. Это, наверное, и привлекало маму, пока мы были маленькими, — возможность быстро сбегать домой и так же быстро вернуться. Нам близость маминой работы тоже нравилась. Во-первых, охранники на входе нас знали и пропускали без вопросов и билетов, а во-вторых, в Сан-Мартино всегда можно было найти тьму всяких интересных вещей: деревянные резные панели на стенах, приковывавшие внимание Джено часами, куклы в старинных костюмах и фигурки животных, уносившие меня и Липе в волшебный мир рождественских мистерий, черепа на балюстраде внутреннего дворика, одновременно завораживающие и пугающие. Фантастический вид из сада, когда сидишь, просунув ноги в отверстия между столбиками ограды, на краю террасы будто на краю мира и смотришь на сверкающую рябь Неаполитанского залива, на белесые следы проходящих по заливу кораблей, холмы и трещины городских улиц, облака, синеву и солнце.
Если нас заставали сидящими так, то неизменно прогоняли, поэтому сидение на краю было запретно-манящим развлечением. Помню, как-то раз я уронила балетку — болтала просунутыми между столбиками ограды ногами, и балетка, соскочив со ступни, улетела далеко вниз, я даже не смогла разглядеть, куда она приземлилась. Старик-охранник, увидев, как я припрыгиваю на одной ноге, укоризненно покачал головой: «сколько говорить, не сидите там». Когда прыгать я устала, оставшуюся часть пути Джено пришлось нести меня на закорках.
Еще помню, как мы сидели с Дженнаро на крепостной стене соседнего с Сан-Мартино замка Сант-Эльмо, накрывшись папиным дождевиком, и ели кукурузные палочки. Тучи над заливом висели очень низко, а дождь казался тонкими ниточками, за которые море пытается притянуть облака еще ближе. Я высовывала руку с палочкой из-под дождевика, ждала, когда воздушная кукурузная масса немного подмокнет — ощутимо, но не так сильно, чтобы превратиться в кашу, а потом быстрым движением прятала руку назад, под дождевик. Палочка становилась вкуснее в разы. Капли оставляли в покрывавшем ее слое сахарной пудры круглые, похожие на кратеры, углубления, к тому же напитавшаяся влагой часть становилась меньше, прилипчивее и сочнее. Того же эффекта можно было добиться, просто подержав палочку во рту, но это было на порядок менее интересно. Есть палочку тоже интереснее было вдвоем, разделив: Джено держал палочку зубами, а я откусывала часть. Кажется, тогда мне уже исполнилось семь, а брату еще не исполнилось одиннадцати.