Роман. Нет.
Игорь. Так вот, лучше не связывайся, забудь. Хочешь, чтобы и тебя на «скорой» с ветерком? Славке этим не поможешь. Свою жизнь побереги. Извилинами шевелишь?
Роман. Шевелю.
Игорь. Забудь, что ты в парке сидел. А нож давай, я его сам зашвырну.
Роман. Ладно, спать иди. Я через мост пойду, утоплю.
Игорь медленно уходит.
(Смотрит ему вслед; неожиданно.) Сократ!
Игорь (возвращается). Чего еще?
Роман. А если это нож не твой, зачем ты его искал?
Игорь (усмехнулся). Это ж не я тебе, а ты мне сказал, будто я в парке был. Если у тебя фантазия на ночь разыгралась — сам на свои вопросы отвечай. Салют.
Роман. Салют. Я, между прочим, не знал, что это тебя Сократом зовут.
Пауза. Игорь хотел что-то сказать, но повернулся и медленно ушел. Возникает музыка — фортепьяно с оркестром. Свет, направленный на Романа, меркнет. Высвечивается изнутри комната Ольги. Она у рояля. Какое-то время звучит музыка, потом в комнату входит Роман. Он в смятении, хотя и пытается скрыть это.
Ольга. Первый час. Кто тебе открыл?
Роман пожал плечами и прошелся по комнате. Ольга со спокойным любопытством наблюдает за ним.
Роман (увидел на столе коробку с печеньем). Слушай, что это такое — «му́ки высшего сорта»?
Ольга. Понятия не имею. Религиозное что-нибудь. А с чего это тебе стрельнуло?
Роман. Да вот, на коробке, читай.
Ольга (читает на одной стороне коробки). «Му́ки высшего сорта». (Поворачивает коробку, читает надпись сначала.) «Печенье из муки́ высшего сорта». А ну-ка, дыхни.
Роман. Очумела? Алкоголика нашла!
Ольга. Не шуми. Ночь. Ты зачем ко мне пришел?
Роман (кричит). А куда мне, к секретарю комсомольского комитета идти? Или письмо в газету писать?.. Могу и уйти.
Ольга. Садись.
Роман (сел, помолчал). Слушай! Человек полжизни у тебя на глазах провел, и вдруг выясняется, что он не тот, кого перед тобой изображал. Предатель, да?
Ольга. А может, ты все-таки выпил? Я слышала, таблетки есть — запах отбивать.
Роман. А, иди ты от меня!
Ольга. Тогда объясни, что происходит с тобой.
Роман. Объяснял уже: ни-че-го. (Встал, прошелся по комнате, ткнул пальцем в коробку.) «Му́ки высшего сорта».
Ольга. Может быть, скажешь, что я делать должна?
Роман (с надрывом). А я почем знаю? Играй! Душу отводи!
Ольга (очень спокойно). Хорошо. (Садится за рояль.) Может, спеть тебе что-нибудь?
Роман. Играй! Пой! Только не цепляйся ко мне!
Ольга. Хорошо.
Ольга играет и поет грустную песенку. Посередине песни Роман, погруженный в размышления, вдруг резко поднимается и уходит на балкон. Справа входит Миша. Хочет незаметно подкрасться к балкону и накинуть на брата лассо.
Ольга допела куплет до конца, оборвала отыгрыш на режущем доминант-септаккорде. Поднялась из-за инструмента. Но музыка — продолжение песни, исполняемой Ольгой, — уже в сопровождении оркестра, сразу же возникла в зале.
Ольга выходит на балкон. Увидев ее, Миша прячется в подъезде.
Ольга (стоит рядом с Романом, прислушиваясь к звучащей песне, и, когда она кончается, спрашивает спокойно, но настойчиво). Так что же все-таки произошло?
Балкон и комната исчезают в темноте.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Утро следующего дня. На сцене справа — часть ограды. Возле закрытых ворот — надпись золотом по черному стеклу: «Хирургическое отделение», и чуть пониже, на фанере, от руки: «Посторонним вход воспрещен». По эту сторону ограды — несколько деталей крупноблочного дома, начало будущего строительства. На авансцене слева из таких же деталей вокруг чахлого деревца сложено некое подобие баррикады. Возле ограды, насвистывая, стоит Роман.
Рая входит справа, показывает язык кому-то за оградой.
Рая (Роману). Я говорю: какая я посторонняя? А вдруг я жена? А он: мы которые «вдруг» не пускаем, нам только которые по закону велено пускать. Пошляк. (Кричит за ограду.) Бюрократ!