Рая. Здрасте! За что?
Роман. За треп. Не думаешь так, зачем же казаться хуже, чем есть?
Рая. Моралистов я не люблю.
Роман. Я сегодня газету раскрыл — все четыре страницы про войну. Два портрета: полковник, а рядом он же в сорок первом году, солдатом начинал. На Славку похож. И вот я сосредоточил воображение на том времени. Окоп. Ночь. Солдат перед атакой. И знаешь, Славку на его месте представить могу, а себя — нет.
Рая. И еще я этому типу в трамвае сказала: если война — мы и с крашеными ногтями в медсестры пойдем. Только ваш опыт учтем и детей своих не будем попрекать за то, что они позже нас родились.
Роман (не сразу). В общем-то, Райка, конечно, если не дай бог война — нам бы слюни некогда было распускать. На войне проще мужество проявить. Там не отсидишься. В атаке не спрячешься за чужой спиной. В наше время, как ни странно, смелым быть потрудней. Всегда можно в сторонку отойти. Я не я, и хата не моя. В крайнем случае «обывателя» схватишь, дезертиром не назовут. А?
Рая. Чего это ты мне сегодня вопросы задаешь? У тебя же всегда на все ответ был.
Роман (усмехнулся). Ответственности не люблю. Беспокоит она меня. Поняла?
Рая. Нет. (Зевает.) Я только под утро задремала на два часа… А может, через забор перелезть?
Роман. Сиди. Через полчаса сторож обедать уйдет…
Рая. А Игорь в школу не пришел. Что с ним, не слыхал?
Роман (не сразу). Не слыхал.
Рая. Главный врач сказал: пока не поправится, посещения запрещены. Тоже бюрократ. Ромка, давай лучше под окошком, ты мне на плечи становись. Я боюсь: увижу его — реветь начну.
Из-за кулис вылетает веревка с петлей на конце. Петля падает на Романа, затягивается у него на груди.
Роман (вздрогнул, оглянулся, вошедшему Мише). Звали тебя? (Освобождается от петли.)
Миша (наматывая веревку на руку). Я догадался, что вы здесь. Когда мама в больнице лежала, я тоже через забор перелезал. (Помолчав.) Ромка, а ты в милиции был?
Роман. С чего это я в милицию пойду?
Миша (помолчав). Ромка, я твой плексиглас для скафандра возьму. Анна Петровна велит в космонавты играть.
Роман. Махай крылышками, говорю.
Миша. Обманули вас всех. Сказали — поправляется, а он еще в сознание не пришел.
Рая. Ой!
Миша. Я сам слыхал, как главврач Ван Ванычу сказал: «Вас обнадеживать не имею права, возможен и летательный исход». Это чего такое — летательный исход?
Роман (кричит). Летальный, болван! Ты чего ходишь за мной? Нянька ты мне, да?
Миша. Ты мне ошибки проверить обещал.
Роман. Какие ошибки?
Миша. В тетрадке — вот. Воспоминания про войну. Мы сегодня их в альбом переписывать должны.
Роман. Давай. (Покосился на Раю, которая стоит, прижавшись лбом к прутьям ограды.) И катись отсюда. Кубарем катись.
Слева входят Чомбе и Федька.
Чомбе (приветливо). Опять пионера забижаешь, герой?
Миша (зло). Принесло! Они у подъезда тебя ждали, потом я их возле школы видал.
Чомбе. Криминалист.
Миша. А ты гад.
Федька (мягко отстранив Мишу). И тетрадочка та же, и девочку на другую не сменял. (К Чомбе.) Раечкой зовут.
Рая. Компания. Не из ваших ли кто вчера ножиком помахал?
Федька. А это у милиции спроси. Мы, когда «скорая» приехала, на площадке были, возле тебя.
Чомбе (глядя на Романа). Виновный в КПЗ сидит. Не помнит спьяну, куда и нож задевал.
Федька (Роману). Кибер — это фамилия у тебя?
Миша. Ромка, дай ему с левой раза!
Чомбе (ласково). Тоже боксером растет. Топай, топай, малыш.
Роман (Мише). Дуй. (Выпроваживает брата.)
Миша (уходя, Чомбе). Ничего, вас судить будут — я весь класс приведу. (Уходит.)
Федька. Девочку тоже попроси погулять.
Роман. Зачем?
Федька. Разговор есть.
Роман (не сразу, Рае). Иди.
Рая уходит.
Ну?
Чомбе. А ты не торопи. Кури.