Анна Петровна. Не поделили что-нибудь, а? Извини за откровенность. Я поинтересовалась, есть сведения, что ты… как бы это сказать… не в меру внимателен к Скрябиной Ольге. Может быть, на этой почве… ты понимаешь, что я хочу сказать… Ну-ну, поверь, я уважаю чувства старшеклассников, могу оценить рыцарство без страха и упрека. Ольга привлекательная девочка. Может быть, черная кошка между тобой и Игорем пробежала все-таки из-за нее?
Роман. Никаких кошек не бегало. Можете спросить у него.
Анна Петровна (встала). Тем более. Если твое поведение даже этим нельзя оправдать.
Роман. Да что случилось-то? Вы без педагогики. Я мальчик смышленый, пойму.
Анна Петровна. Шут… Школу лихорадит. Даже малыши чувствуют, как накалена атмосфера, хотя прискорбный случай с Пироговым мы постарались от них скрыть. Сорвано два урока. В четвертом классе и в шестом. А в это время ты, Воробьев…
В кабинет заглядывает Иван Иванович. Он такой же, каким мы видели его в предыдущей картине, разве что на висках прибавилось седины. Он в синем костюме. Левая рука в перчатке, и очень скоро мы понимаем, что это протез.
Иван Иванович. Извините. (Хочет уйти.)
Анна Петровна. Входите, Иван Иванович, входите. Этот разговор в равной мере касается и вас. Представьте, Воробьев распространяет слухи, будто Игорь Бабец связан с шайкой хулиганья, которая вчера напала на Пирогова.
Роман. Я?! Ничего подобного не говорил.
Анна Петровна (повысив голос). Ложь, Воробьев, ложь.
Пауза.
Иван Иванович. Ты действительно знаешь, кто напал на Пирогова?
Роман. Нет.
Анна Петровна. «Нет»… Но разве это мешает ему порочить честь своего товарища? О чести школы я уже не говорю. Впрочем, за нее и без Воробьева найдется кому постоять.
Иван Иванович (пропустив тираду Анны Петровны мимо ушей, Роману). Не очень-то правдоподобно, чтобы Игорь оказался в компании хулиганья. Как думаешь, Воробьев?
Роман. Не знаю.
Анна Петровна. Не знает. Но пользуется тем, что мальчика по недоразумению задержала милиция. Едва тень подозрения упала на товарища, как он спешит отмежеваться и даже, не стесняясь в средствах, опорочить его.
Роман (встает). Иван Иванович, разрешите, я лучше уйду.
Иван Иванович. Не по адресу обращаешься, Воробьев.
Анна Петровна (указывая пальцем на стул). Ты в кабинете директора, и тебе не удастся досадить мне, подчеркивая разницу в твоем отношении к Ивану Ивановичу и ко мне. (Молча ждет, пока Роман сядет.) Что поделаешь, Воробьев, бывают любимые учителя, бывают и нет. Притворяться не умею и от тебя притворства не жду. Но уважать ты меня обязан. Потому, что не за что тебе меня не уважать… Продолжим о Бабце… Надо сказать, Иван Иванович, что даже в домашней обстановке, где дети обычно не столь подтянуты, как в школе, Игорь производит на всех очень благоприятное впечатление. Приветливый, спокойный, без этой вот усмешечки, которая просто не сходит с лица некоторой умствующей части наших старшеклассников. Интеллигентная семья. Родители относятся к сыну объективно и строго. Если к нему приходят товарищи, девочки например, дверь в его комнату всегда остается открытой. Если уходит из дома, считает необходимым сообщить куда. Вчера вечером он гулял с одноклассниками. Позавчера весь вечер провел на занятиях драматического кружка. (Перехватив быстрый взгляд Романа.) Ах, тебе не нравятся такие отношения в семье? Ты, конечно, предпочитаешь иметь иллюзию так называемой свободы. Но это плохо кончается, Воробьев.
Роман. Анна Петровна, можно, я все-таки уйду?
Анна Петровна. Ты, конечно, уйдешь. Но прежде ответишь, зачем тебе понадобилось поставить под удар репутацию твоего товарища Игоря Бабца.
Роман (вскочил). Да не ставил я ничего под удар. Что вы как шарманку завели?
Иван Иванович. Не забывайся, Воробьев, — с женщиной говоришь.
Анна Петровна. Женщина, товарищ — для него эти понятия существуют, пока его по шерстке гладят. А чуть не по нему — грубиян. Садись, Воробьев. (Приоткрыв дверь, говорит кому-то в коридоре.) Я просила Скрябину найти… Давайте ее ко мне. (Проходит к письменному столу.)
Роман косится на дверь. Напряжен. Появляется Ольга. Прежде чем войти, оценивая обстановку, задерживается в дверях.