Никто не знаю, почему, при каких обстоятельствах сходил очередной слой, этим осталась заниматься специальная группа ученых, пустив на это пятьдесят процентов мощностей всех вычислительных центров.
Мы с Лаем как раз в тот, знаменательный день, были вместе с той группой. Нам требовался некоторый отдых. А еще вернее нас на него просто выгнали, потому что мы больше всех просиживали за исследованиями. Но разве мозгу ключника возможно так долго отдыхать, когда рядом находится такая прорва новых задач? Вот мы с ними и пошли к артефакту, что бы хоть как-то себя занять.
Все произошло на удивление быстро. Лай попробовал просканировать артефакт магией. Он уже тысячи раз это делал, и мало что получал в ответ, но в этот раз, он едва прервал заклинание, как рухнули последние лепестки. Едва они начали раскрываться, как из щелей брызнул яркий розовый свет, который ослеплял. Когда лепестки полностью опали на груду таких же лепестков, нам предстала большая сияющая сфера. Она переливалась и манила, и так сильно манила, что мы поддались зову.
Когда мы оказались рядом и коснулись её, то сперва почувствовали упругое сопротивление, как будто сфера была наподобие резиновой, но потом наши руки неожиданно погрузились внутрь и, мы были мгновенно затянуты в середину. Не помню, кто первый подвергся обработке, я или Лай, мы расходимся во мнениях. Остальные же вообще, как оказалось, нас не видели. Потому что сами поддались искушению, только их внутрь не затаскивало.
Когда я оказался внутри, в меня ворвался поток знаний. Нет, совсем не весь, просто как вежливая форма приглашения и объяснения где я нахожусь. Именно из этой сферы я все и узнал, и что это была за раса, и что с ней случилось и все знания, которые они решили оставить после себя.
Все знания я решил взять по простой причине, второй раз к сфере меня могли не подпустить.
Очнулся я в местном лазарете, спустя полгода. Вместе с Лаем нас поместили сюда спустя десять дней после исчезновения. Никто не знал, ни куда мы делись, ни как появились. Наш рассказ о пребывании внутри сферы никто не принял всерьез, но поскольку каждый из нас в красках все описал, то поверили.
Что с нами произошло, почему мы так долго отсутствовали и почему так долго были в состоянии комы никто ничего сказать не смог, в том числе и мы сами. Лай больше всего терялся в догадках, ведь все его охранные заклинания, вся его магическая выучка, ничего не помогло.
Но, поскольку, ничего страшного и серьезного не произошло, все постепенно улеглось и мы с еще большим энтузиазмом взялись за дело.
Первые странности стали замечать те ученые, с которыми мы в данный момент работали. Они заметили, что некоторые вещи мы схватываем на удивление быстро, как будто знали заранее, что и как должно быть. То, на что они потратили полгода нашего отсутствия мы освоили за какой-то месяц. Дальше больше, мы стали столь быстро разбираться во всем, что они диву дивились. Конечно, они и до этого были под впечатлением от наших с Лаем способностей, но все же как ученые они нас превосходили в своей сфере.
Не сговариваясь мы с Лаем подняли перед самими собой этот вопрос и быстро пришли к мнению, что знания, полученные от сферы, становятся нашими собственными, и только по этому мы воспринимаем все так, как будто уже тысячи раз все это делали.
Наши умозаключения не особо понравились руководству проекта, но возразить никто ничего не мог, все же это благодаря нам они имеют все то, что имеют.
В итоге, к моменту окончания нашего десятилетнего заключения я разбирался в стольких вещах, что голова шла кругом. Успехов, которые мы добились, было столько, и они были столь грандиозными, что вся жизнь на одной, знакомой мне планете, очень скоро поменяется кардинальным образом и с кем бы там не воевали люди, они очень скоро могут одержать победу.
Почему я говорю могут? Потому что полученные знания дрэдов сильно изменили людей. Почти все узнанное было направленно на мирные цели, на саморазвитие, на воспитание, на выращивание различных культур, на медицину, на строительство... на все, кроме войны. Был, конечно, тот небольшой раздел военного назначения, которые дрэды успели сделать, но от него несло такой тоской, что о самой войне даже не хотелось думать.
Того немногого, что удалось узнать из военного раздела хватило всем, для того, что бы понять, каким сильным противником могли стать дрэды. Всего чуть-чуть из всех их знаний, но один только нанический комплекс оказался самой безобидной игрушкой на фоне всего остального. Из-за этого все исследования даже были прекращены на неделю, люди просто переваривали узнанное и я уверен, что больше с таким азартом они уже не думают о войне.
Но, это их мир, и им решать, что с ним делать.
Когда все исследовательские работы были завершены мы очень быстро свернулись. Пять последних лет мы не только исследовали, но и мастерили. Ученые переделали свои вычислительные комплексы. Некогда их достояние, самые мощные центры, теперь были не больше пуговицы размером. Смысл таскать с собой такие громадины отпал. Нанические комплексы, произведенные на их родине, оказались полнейшим браком по сравнению с тем, что могли сделать дрэды, и тот, который удалось захватить нам, как оказалось, функционировал всего на сотую долю процента, время не жалеет никого и ничего.
Возвращались практически налегке, сферу я им не позволил взять с собой, поэтому последний год они были заняты только получением и классификацией информации. Все, что они сумели смастерить, я им позволил забрать, вреда они не несли.
Мы возвращались с триумфом и огромной печалью в глазах.
Глава 6. Монстр. Неожиданное возвращение.
- Обнаружено вторжение в психоличность, производится принудительное извлечение. Удалить паразита? - голос обелиска ворвался раскаленной иглой, пробуждая заснувший навеки мозг. Боль была адская, казалось, каждый нейрон излучает океаны боли. Как до меня дошли слова обелиска не понимаю, потому что ничего кроме боли я вообще не ощущал и не слышал.
Я не мог кричать, я не мог двигаться, я встал в ступор от невыносимой боли. Как будто от твоего мозга оторвали паразита, который прожил там миллион лет и от этого мозг испытывает душевные терзания, выражающиеся в банальной боли. Как оказалось, я был близок к истине.
Когда я пришел в себя, обнаружил одну крайне возмутительную вещь. Я изменился. Боль постепенно спадала и я сумел открыть глаза. Интуитивно догадался, что нахожусь возле обелиска, но вот глядел я на это место совершенно другими глазами, и по-другому, и разными органами чувств, и сразу в нескольких направлениях.
- Что со мной произошло? - задал я вопрос, и почти тут же пожалел, потому что обелиск безразличным голосом заговорил.
- Произошел преднамеренный захват психоличности. Паразит внедрился в головной мозг и произвел полный захват всех моторных, а в последствии и мыслительных функций, постепенно замещая психоличность, умело укрываясь от моего внимания. В возникшей опасности я вынужден был произвести вывод в подпространство, где при полном сканировании был обнаружен паразит.
- Ничего себе, - только и смог выдавить я, - это на меня что, мозгоед напал какой? - ошеломленно спросил я.
- Термин мозгоед в данном случае не уместен...
- Ладно, заткнись, - раздраженно буркнул я, - это была шутка. Что этот гад со мной сотворил? - и тут обелиск выдал просто энциклопедические знания.
- Личинка истикса имеет врожденные инстинкты выживания и возможность выжить только при полном захвате психоличности. Обычно они паразитируют на низших формах жизни, по причине их доступности. Но одинаково легко захватывают и высшие формы, обладающие сложными мозговыми процессами. При захвате носителя личинка продвигается к главному координационному центру, или к главному нервному узлу, захватывая сперва моторные функции, а потом и все нейронные связи.
Имеющийся комплекс беззащитности, из-за её изначальной формы, приводит к постоянному изменению носителя. Каждое изменение требует поглощения ресурсов, биологических, органических и не органических, а так же всевозможных источников энергии. Поэтому носитель со временем становится хищником и нападает на все подряд.