Шайнинг Армор долго смотрел на жену, после чего, покачав головой, сказал:
— Я знаю, что любовь — твой конёк... Но это ведь безумие. Я не чувствую к Твайлайт подобного!
— Да неужели? — спросила Кэйденс, выгнув бровь и обходя вокруг мужа, пока не оказалась с ним нос к носу, задумчиво глядя ему в глаза. Потом улыбнулась и предстала перед ним в тревожащем образе сестры, говорящей голосом его жены: — Ты разве не почувствовал ту лёгкую колкость глубоко в паху, когда впервые увидел меня на постели, просящую "изучить" тебя? И разве твои глаза не облизали мои формы, скользя по моему телу, ища, не видно ли чего-нибудь?..
Шайнинг Армор шумно сглотнул и отвернулся, чувствуя жар в щеках.
— Эт-то к делу не относится...
Кэйденс улыбнулась и нежно повернула копытцем его подбородок к себе, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Шайнинг... Это естественно иметь подобные чувства к своей младшей сестре.
— Естественно? — спросил Шайнинг Армор с пустым взглядом.
— Да, естественно, — успокаивающе ответила Кэйденс, нежно проводя копытом по его щеке и вниз по шее.
— Но я не чувствую к ней подобного, — не унимался Шайнинг Армор.
— Вот ты продолжаешь твердить это... — улыбаясь, сказала Кэйденс, поворачивая голову и наклоняясь к его груди, чтобы приложить к ней ухо. — А я всё равно слышу, как трепещет твоё сердце, как оно ускоряет темп от одной только мысли о воплощении в жизнь твоих особо шаловливых фантазий о младшей сестрёнке.
— Кэйденс, ты только послушай, о что ты говоришь! — снова возразил он, потирая висок копытом.
— Я говорю, что у тебя есть скрытое сексуальное влечение к своей младшей сестре и что иметь его — совершенно нормально. И ещё я думаю, что было бы интересно подыграть твоим фантазиям и насладиться той огненной страстью, что они в тебе вызывают, — легкомысленно ответила Кэйденс.
Шайнинг Армор обессиленно покачал головой.
— Ты всё ещё думаешь, что это произойдёт?
— Я знаю, что это произойдёт, — с улыбкой промурлыкала Кэйденс. — Я собираюсь уговаривать тебя, пока ты медленно не откроешь свой разум для этой идеи, потом неохотно с нею смиришься, и до тех пор, пока не начнёшь наконец по-настоящему ею наслаждаться.
— Ты можешь сказать "я же тебе говорила", когда мы закончим, — спокойно сказал Шайнинг Армор, прежде чем добавить: — Но ты всё же раскрашена, как моя сестра, к которой я не испытываю совершенно никакого желания!
— Ты всё твердишь и твердишь это! — сказала Кэйденс, надувшись. — Я твоя жена, Шайнинг, ты можешь признаться мне в чём угодно.
— Я могу признаться, что у меня никогда не было подобных фантазий о своей сестре! — резко ответил он, тыкая жену в крашеный нос.
— Может быть, неосознанно... — проворковала Кэйденс, ярко улыбаясь ему и совершая хвостом медленные возбуждённые взмахи. Она наклонилась ближе, мягко прижимаясь к его щеке, а затем соблазнительно прошептала ему на ухо тоном, до ужаса напоминающим Твайлайт: — Никогда не замечал за собой, что засматриваешься на мою попку, а, братец? Не хотел никогда, чтобы моё тёплое копытце задержалось на твоём боку чуть подольше? И никогда не приходилось бороться с желанием наклониться и поцеловать меня, когда мы так близко, прям как сейчас, м?
Шайнинг Армор в шоке вперился взглядом в свою жену, его глаза округлились, дыхание участилось, а щёки залила краска.
— Это, должно быть, какая-то шутка... — пробормотал он.
— Это не шутка, мой братец... Я должна учиться, а ты — единственный жеребец, которого я могу изучить, — с жеманной улыбкой сказала она, с нежностью ведя копытцем вдоль его шеи, вниз, к груди, и начиная медленно её массировать.
— К-кэйденс, это так неправильно, — слабо запротестовал Шайнинг Армор, поднимая копыто, чтобы нежно и умоляюще погладить её вдоль шеи.
— Ну же, Шайнинг, — коротко сказала Кэйденс своим обычным тоном, подталкивая носом под основание его шеи. — Естественное желание старшего брата защитить свою родную довольно часто и очень даже легко перерастает в основу сексуальных желаний. Это совершенно нормально, если только не стигматизируется обществом в целом.
— Но Твайлайт моя сестра! — прошипел в ответ Шайнинг Армор, глядя на свою крашеную жену.
— А я — нет... — сказала Кэйденс решительно-соблазнительным тоном. — И ты можешь воплотить со мной все свои желания, не совершая ничего действительно развратного...