— Я даже не думала, что это будет так хорошо, братец! Ты должен был позволить мне сделать это для тебя гораздо, гораздо раньше!
Это подражание его сестре было последним, что Шайнинг Армор слышал, прежде чем отключиться.
* * *
Когда к единорогу медленно вернулось сознание, он пробормотал что-то невнятное, затем открыл глаза и взглянул на прижавшуюся к его боку и гораздо более похожую на себя жену.
— Ох, до чего же это был странный сон, — сказал он, потирая лоб копытом.
— Сон, братишка? — поддразнила Кэйденс, целуя его в щёку.
Шайнинг Армор на миг застыл, словно мёртвый.
— Эт-то было р-реально?
— Ну... настолько же реально, как и возможность, что твоя жена раскрашивает себя, словно твоя сестра, и соблазняет тебя. Я так понимаю, тебе понравилось? — невинно спросила Кэйденс.
— Это... было... странно, — слабо фыркнул единорог.
— И всё же ты кончил настолько мощно, что впервые за всё время, что мы знакомы, тебе не хватило выносливости, чтобы прийти в себя и сделать мне приятно в ответ, — укоризненно ответила Кэйденс.
— Да сделаю, конечно, — ответил Шайнинг Армор, обнимая копытом аликорна и прижимая её к себе. — Но сначала спросить хочу... почему?
— Почему? Потому что ты испытываешь сексуальное влечение к своей сестре, но вы оба слишком застенчивы, чтобы открыться, — спокойно сказала Кэйденс, непринуждённо махнув копытом.
Шайнинг Армор фыркнул и нежно потёрся носом о шею жены.
— Но ведь она же моя сестра, вот почему.
— Это нездоро́во — вожделеть что-то, чем не можешь обладать, — сказала Кэйденс, с тёплой улыбкой и счастливым урчанием прижавшись к его щеке в ответ.
— Это нездоро́во — хотеть спариться со своей сестрой, ты имеешь в виду? — спросил он, подняв бровь.
— Дорогой, — сказала Кэйденс, лаская его щеку копытцем, — ты женат на принцессе любви. Ты должен перестать относиться к основным желаниям как к каким-то табу, о которых я понятия не имею. Я вот считаю, что очень нездоро́вым было бы как раз то, что ты, будучи столь близок со своей младшей сестрой, не имел бы к ней никаких сексуальных позывов вообще. В конце концов, это заложено в самой природе жеребцов.
— И всё же эту пилюлю довольно трудно проглотить, — ответил Шайнинг Армор, нахмурившись.
— Ты думаешь, что это пилюли трудно проглатывать? — возразила Кэйденс с намёком, подняв на него бровь.
— Ты знаешь, о чём я, — закатил глаза Шайнинг Армор.
— Эй, это не я тут хочу трахнуть свою младшую сестру, ты, извращенец, — сказала Кэйденс, широко улыбаясь и целуя его в морду.
— Я люблю тебя, мой странный аликорн, — сказал Шайнинг Армор, наклоняя голову, чтобы, счастливо мурлыкая, слиться с женой в поцелуе.
— А я люблю тебя, мой развратный единорог. Ну а теперь... признайся наконец, что желаешь свою сестрёнку гораздо больше, чем просто в платоническом смысле, чтобы я смогла удовлетворить все твои желания, а заодно насытить собственные сексуальные девиации, — с улыбкой сказала Кэйденс, взмахнув копытом.
Шайнинг Армор нервно облизал губы, а затем, покачав головой, заявил твёрдо:
— Я не испытываю никакого сексуального желания к своей сестре, совершенно.
Кэйденс закатила глаза, качая головой, а затем нежно зарылась носом ему в шею.
Жеребец посмотрел на свою жену, слегка потираясь носом о её щёку, и добавил:
— По крайней мере, сейчас. Возможно... на следующей неделе ты сумеешь снова вытянуть меня из моей скорлупы, и мы попробуем это ещё разок.
Кэйденс расплылась в улыбке и, даже не поднимая взгляда, прошептала ему в шею:
— Я же тебе говорила.
Глава 2
"Твайлайт" стонала и содрогалась под безудержным трахом Шайнинг Армора, её грудь и лицо зарывались всё глубже и глубже в подушки. Их шерсть уже вся слиплась от пота, а его беспрестанно выходящий и вновь вонзающийся член утопал в сексуальных соках, медленно вытекающих из конвульсивно сжимающейся киски его “младшей сестры”.
"Твайлайт" слабо простонала, зажав в зубах подушку, стараясь хоть немного приглушить свой голос, взвивающийся до крика при каждом толчке Шайнинг Армора, вонзающегося в неё на всю глубину, заполняя до краёв своим толстым, могучим членом. Её крылья трепетали в рефлексивных спазмах, а круп задирался так высоко, как только мог, подставляя себя под как можно лучшим углом движениям мужа.
Краска, которой Кэйденс окрасила себя, немного смылась от их пота и от восхитительных трений между ними, отчего ярко-белая шерсть Шайнинг Армора покрылась пятнами оттенков сирени.