— Через полчаса очнутся. Связать надо бы Геллу. И обыскать.
— В пор-ртках ищите! — Отошёл, видимо, от шока птиц.
Кивнув и ему, и своим мыслям, Рихард рывком поднялся и, не задавая лишних вопросов, направился к выходу, бросив в мою сторону почти нежно:
— Спрячься, милая, сейчас здесь будет много людей.
Как не растаяла от этого его «милая», сказанного бархатным голосом, не знаю.
Подождал, когда я юркну обратно в спальню, открыл дверь и неожиданно нос к носу столкнулся с хозяином заведения.
— Очень кстати, господин… — замялся, вспоминая имя мужчины.
— Тайлер, милорд, — услужливо подсказал владелец гостиницы, сдерживая напиравших сзади служек и горничных.
— Пошлите кого-нибудь за стражниками и начальником сыска. Надо оформить поимку… Кого мы поймали, госпожа Тельма?
— Ведьму-отступницу Геллу Флорес с амулетом сокрытия личины, — бодро отрапортовала моя боевая бабуля.
— Распоряжения отдал. Вашу дорогую гостью связал. Лео пусть еще немного поваляется, ему полезно. Баронесса спустилась в холл за… В общем, вышла. У нас несколько минут. Иди ко мне, никаких сил нет ждать. — Граф ворвался в мое укрытие и распахнул объятия.
Я не пошла, я влетела в них. Совсем потеряла голову.
Меня целовали, я отвечала. Сердечко трепетало и сжималось, просило-скулило: не останавливайся!
Дыхание сбивалось и не хватало воздуха.
Короткая пауза была дана, чтобы услышать неразборчивый шепот и ответить на него смущенной улыбкой. Это было сказочно, это было волшебно!
— Я вас с Тельмой завтра отправлю в поместье, — тяжело дыша, тихо сказал мужчина срывающимся голосом. — Лео сопроводит вас до места, устроит и вернется. Все, что здесь произошло, требует разбирательства и моего присутствия…
— Я понимаю.
— Не перебивай… Я вынужден буду потом следовать в Виннет. — Он смотрел на меня, и вина плескалась в его глазах. — Дядя ждет гостей, и нам с кузеном предстоит несколько дней развлекать публику… Что? Анна, что с тобой?
А со мной случилось прозрение. Кровь отхлынула от лица. Выпуталась из рук милорда, отошла на шаг.
Вот дура! Как можно было до такой степени забыться, что не вспомнить:
«…Эта виконтесса Розина прелестная девушка! Утончённая, воспитанная. Красавица! Граф будет покорён, я уверена!..»
— Вам предстоит знакомство с виконтессой Розиной? — Мой холодный тон.
— Откуда ты знаешь? — Его настороженный.
Кажется, моя сказка закончилась.
Глава 11
— Товарищ, там человек говорит,
что он — инопланетянин. Надо что-то делать…
— Звони в 03.
(х/ф «Кин-дза-дза!»)
Я стояла посреди спальни и, высоко задрав голову, сдерживала слезы, рассматривая лепнину на потолке. Угораздило же тебя, Анька, втюриться! Да так, будто клеймо с именем «Рихард» на сердце поставила!
Моран был озадачен моей информированностью о грядущих событиях, связанных с приездом «прелестной девушки» Розины. Странный. Если верить словам баронессы Сент-Олер, об этом трубят все газеты. Не боялась выглядеть голословной, сослалась на услышанную из уст клиентки госпожи Аррии новость. Не дождалась ни оправданий, ни объяснений от его сиятельства. Граф с силой потер лицо ладонями, запустил их в волосы, потом выдохнул резко и молча вышел из номера, забыв закрыть за собой дверь. Меня тут же атаковали безрадостные мысли о том, как все плохо и до отвратительного смешно! Придумала себе неземную любовь после двух поцелуев.
Еще эти чертовы Бережины! Жить там и знать, что в любой момент он может нагрянуть с визитом на правах хозяина: «Хорошо ли устроились? Не нужно ли чего?» А вскорости и с молодой женой явятся проведать жиличек …
Тьфу-ты, господи, уже и до этого додумалась!
Тельма меня не поймет, если и от этого приюта буду её отговаривать. Разве что сама не проникнется терзаниям «племянницы».
Сумасшедший день подходил к концу. Алел на горизонте видимый из окна нашего номера закат, окрашивая небо в апельсиновый цвет. Не была сильна в приметах: чего ждать от погоды? Жаркого дня? Сильного ветра? Дождя? Вот его не хотелось бы. И так в душе царили серость, сырость, уныние и полный раздрай…
После того как стражники уволокли Паулу-Геллу из наших с Тельмой гостиничных апартаментов, примчались служки. Убрали осколки, бывшие некогда изящным предметом декора, перенесли крепко спящего Леонарда с пола на софу. Бедняга. Не успел как следует отойти от прошлой болячки, как заработал новую — удар затылком об пол был сильный. Лишь бы не сотрясение вновь. А вот ведьме повезло: падая, виконт принял её вес на себя и тем самым уберег дамочку от ушибов.
Примостившись в уголке диванчика, не без труда приподняла голову Каре и уложила себе на колени. Перри в клетке встрепенулся и прожурчал что-то недовольное. Шикнула на него.
Нежно поглаживая разметавшиеся вихры, вспоминала наши дни на постоялом дворе. И как донимал маня своим несносным характером, и как потом жалел рыдающую на полу комнаты после несчастного случая с наемником. Как лез с вульгарными объятиями, а перед отъездом целовал руки, уговаривал и заверял, что найдет, вернется. И ведь не обманул.
Провела пальчиком по еле заметному шраму на виске. Поймала его руку, соскользнувшую вниз с края софы, и осторожно уложила ему на грудь. Заворочался. Перевернулся на бок, практически уткнувшись носом мне в живот. Затаилась, испугавшись, что потревожила сон своими прикосновениями. Но нет, чмокнув губами, Лео засопел тихо, ровно. Расслабленно откинулась на подголовник, не переставая мягко перебирать пряди его милости, и закрыла глаза. Ну почему не он в этом глупом девичьем сердце?
«Его тоже ждет невеста», — пришла в ответ горькая мысль. Будет ли он счастлив с этой нимфой Софией? Будет ли она его любить? Понимать?
Усмехнулась своим проснувшимся материнским инстинктам. Или сестринским? И ведь не солгу, если скажу, что эти вопросы меня волнуют. Наверное потому, что я его видела разным: от скверного зануды и хама до смешливого и отзывчивого друга. И уж совсем невероятная в своей дерзости мысль посетила и укоренилась: да я одна знаю его настоящего!
— Аннушка, тебе не тяжело? — спросил «настоящий» хриплым голосом куда-то в складки моего платья.
— Разбудила? — Одернула поспешно руку от его головы.
Умудрился не глядя поймать за запястье, вернуть на место.
— Продолжай. Хорошо. Боль уходит, когда ты так делаешь, — пробормотал глухо, не открывая глаз.
— Все-таки болит. Не кружится? Не тошнит? Вся болит или только в затылочной части? — зачастила с излишней тревогой, запуская пальчики в волосы и начав осторожно массировать кожу аристократической черепушки, прощупывая. Шишка нашлась, и не маленькая. Не мешало бы лед приложить.
— Да, ой, здесь… А почему болит? И почему я спал на твоих коленях?
— Не помнишь? Мы вообще-то ведьму плохую поймали и обезвредили. А тебе сонного порошка немного перепало от нашей знахарки. Извини, не успели поймать твое бессознательное тело — затылком приложился о паркет. Ты лежи пока. Я Тельму найду, она тебе отварчика какого-нибудь сделает. Приподними голову, я встану.
— Не уходи, терпимо. — Виконт ухватился за мой локоть, удерживая на месте, не поменяв при этом позы. — Эта женщина, она… Не передать словами, как я ошеломлен и раздавлен. Ухаживал за ней. Страдал. Рассорился с отцом. Страшно подумать, на какие безумства готов был пойти! Все оказалось обманом. Фальшью. Какая мерзость! — Передёрнул плечами. — Как вспомню, как обнимал, ручки целовал… Кретин! — Прижался носом к моему животу, спрятав искаженное в бессильном отчаянии лицо.
— Ну прекрати, не надо. И хорошо, что ограничился только лобызанием ручки и не пошел дальше… Или пошел?