— Её не укачивает, — убито констатировал мужчина.
Нездоровое, жадное, чисто женское любопытство разгоралось. Коль разговор идет о браке, то, следовательно, Карре не желает иметь ничего общего с невестой — красавицей Софией. Отчего же такая неприязнь? Я ведь никогда его не спрашивала о ней.
— Скоро наступит время штормов, — убежденно вещал Моран его милости. — Уверен, перспектива болтаться на корабле в обнимку с ведром не приведет её в восторг. Подумай, тут вариантов много, время у тебя еще есть. А через год подашь на имя короля прошение о разводе.
— Тогда уж сразу на Дикий континент. На экскурсию. Может, потеряется где.
Послышался тихий смешок обоих братьев.
Ого! Какие кровожадные планы вынашивают коварные злодеи! После этого мне еще больше захотелось узнать историю нимфы с длиннющими ресницами и чарующим голосом.
— Что делает баронесса?
— Она с Офрой на кухне, варит снадобья. Птица с ними, развлекает их песней… про какой-то остров Чанга. И что жить там легко и просто. Насколько я знаю, у нас таких нет.
Я не выдержала и улыбнулась.
— Чунга-Чанга, — уточнила, открывая глаза.
Лео от неожиданности дернулся так, что ножки кресла проехались по паркету.
— Аннушка… — подался он ко мне всем своим радостным настроем.
— Сходи за Тельмой, — непререкаемо распорядился его кузен, перебивая на полуслове.
— Вот ты… — возмутился было Леонард, но все-таки вышел, оставив нас одних.
Его сиятельство аккуратно взял мою ладонь двумя руками, поцеловал и начал легонько поглаживать пальчики.
— Долго я спала? — уставилась на макушку мужчины, склонившегося надо мной.
— Обед уже прошел.
Рихард поднял лицо и устремил на меня взгляд, в котором читалась такая вина, что мне даже стало его жалко.
— Что?.. — в беззвучном вопросе шевельнулись мои губы.
В чем он себя винит?
— Я не успел.
— Куда? — Удивилась, подмечая и усталые глаза, и темные круги под ними, и легкий беспорядок на голове. Не спал уже больше суток?
— К озеру. Понадеялся на… Впрочем, он уже получил за то, что медлил. — Скривившись от досады, бросил взгляд в сторону закрытой двери, за которой скрылся родственник.
— Ничего не понимаю, вы, кажется, вообще не должны были следовать за нами, — проговорила растерянно.
— Когда мне доложили, что за твоей каретой выдвинулся целый отряд наемников во главе с магом… Анна, я просто не мог оставаться на месте и ждать неизвестно чего.
— Но все ведь обошлось.
— Ты не понимаешь, — разочарованно помотал головой Моран.
Я ждала его следующих слов, пояснения, а он молчал, прижавшись губами к моей ладони.
— Не понимаю, — согласилась, чувствуя, что начинаю злиться. — Послушайте, я не привыкла к недомолвкам. Не понимаю полунамеков. Сама предпочитаю изъясняться открыто и… В конце концов, ответьте: что означают ваши знаки внимания? — выпалила и поразилась своей смелости.
Граф посмотрел на меня как-то странно и тихо сказал:
— Я всегда старался избегать банальных слов. Не хочу уверять тебя в приторной чепухе. Просто позволь мне и дальше ухаживать за тобой с самыми серьезными намерениями.
Вот так вот. А как же банальное «люблю тебя»? Думает, не слышала, не поняла? Даже сквозь ужасную головную боль, что преподнес мне оберег, слова, сказанные тихо, средь общего гама, но с таким отчаянием, я прекрасно разобрала. И из чьих уст они прозвучали — тоже. Он, наверное, и сам не ожидал от себя такого, а сейчас решил сделать шаг назад. Неуверен в себе? Боится напугать своим признанием деву, пришедшую в полное сознание?
В голове заполошно метались мысли. С языка рвались какие-то нелепости и откровенная глупость.
Рихард ждал моего ответа, а я почему-то медлила и отстраненно подмечала свое состояние: лежу на узкой кровати, ничего не болит, не колет, не ноет. Отлично выспавшаяся. В той же одежде, мятой и грязной. Пальцы свободной руки нервно теребят край легкого покрывала подо мной. Прическа наверняка представляет собой взрыв на макаронной фабрике! Господи, от меня такое амбре сейчас исходит!
Булькнуло в животе, жалобно запищало, засосало от голода.
— Я отвечу, обязательно отвечу, — суетливо подорвавшись с постели, затараторила смущенно. Подол платья закрутился вокруг ног. Неуклюже стала выпутываться из плена ткани, чертыхаясь. — Где тут у вас ванная комната? Я сейчас, я мигом, вы только никуда не уходите! — зачем-то добавила, окончательно утонув в конфузе.
Озадаченный моим поведением граф поднялся с кресла, пересек комнату и распахнул дверцу, частично скрытую за ширмой. Поблагодарила и прошлепала босиком мимо его светлости в предложенное помещение, опустив голову, скрывая полыхающее лицо.
Глянула на себя в зеркало и разрыдалась от счастья. От внешнего своего вида, пусть и растрепанного. От облегчения, что краска Аррии осталась на мне искусно наложенным макияжем. От кошмара на голове! От всего разом!
Таурон вернул мне меня! И глазки! И зубки! Это ли не повод для несказанной радости?
Оберег был вынут из-за пазухи и расцелован. Облобызала желтый металлический кругляш со всех сторон, заливаясь слезами и хлюпая носом.
— Спасибо! Спасибо, родненький!
Кувшин с остывшей водой и таз на узкой и длинной тумбе ничуть не огорчили. Глубокая ванна-монстр у противоположной стены испугала своими размерами и удивила отсутствием кранов. Правильно: откуда в отдаленном поместье водопровод? Радуйся, Нюрка, и этому минимализму и аскетизму.
— Анна, тебе что-нибудь нужно? — взволнованный голос Морана раздался с той стороны деревянного полотна.
Замерла со стянутой до середины бедра юбкой и быстро огляделась.
— А… мне бы халат какой!
— Голуба, я твои вещи за ширмой оставила, — ответили мне голосом Тельмы. — Спускайся в столовую! Ваше сиятельство, пойдемте и вы. Завтрак пропустили, обед пропустили, — ворчание ведьмы удалялось от комнатки с большой медной ванной на фигурных ножках. — Никуда она не денется из этого дома, чего её караулить…
Маленькая уютная столовая в деревенском стиле вмещала в себя стол со стульями на шесть персон; буфет из красного дерева, заполненный всевозможной посудой; камин и полку над ним с расписными тарелками и подсвечниками, справа от очага — кресло с большим клетчатым пледом с кистями, небрежно перекинутым через спинку. По центру комнатки, на полу из широких темных досок под цвет посудного шкафа — невзрачный на первый взгляд ковер с преобладанием пурпура. Мне понравилась эта этническая простота.
На стол подавала невысокая женщина в опрятном фартучке и чепце с рюшами. Встретившись с моим заинтересованным взглядом, она улыбнулась.
— Офра, это госпожа Анна. Анна, это Офра — хранительница дома, — представил нас граф, вставая с того самого кресла.
— Да-да, а также стряпуха, горничная, экономка и супруга Тибора — дворецкого, сторожа, конюха и садовника. — Женщина лукаво стрельнула глазками в сторону хозяина.
— Намекаешь на повышение жалования или на отсутствие помощников? — Граф вопросительно заломил левую бровь.
Кухарка махнула рукой.
— Да нам ли жаловаться на оплату, ваше сиятельство? Но вот от двух пар рук не отказались бы. Пока дом пустовал, справлялись сами…
— Я тебя понял, — кивнул Моран, не дав ей договорить, — сходишь в деревню, наймешь людей от моего имени. Бессе Ньер и баронессе горничных…
— Что вы, что вы! — запротестовала я. — Нам… — споткнулась об укоризненный прищур Рихарда, — одной горничной на двоих достаточно будет.
Выбрала золотую середину. Обошлись бы и без служанок вовсе, но не по чину теперича, не по чину. Будем соответствовать.
— Какую пожелаете, госпожа? Помоложе, постарше?
— Опытную и порядочную, — ответил за меня владелец поместья и отодвинул стул, демонстрируя светское воспитание. — Прошу к столу, Анна.
— Зачем мучили себя голодом?