Тимофей успокоился и уже начал потихоньку вести подготовку к свадьбе. Да и других дел у боярина хватало: он управлял большим хозяйством, собирал награду для поимки Быкодера, каждый день наведывался во дворец к великому князю Святополку, который последнее время часто хворал.
А в это время за спиной Тимофея кипели страсти и плелись заговоры, достойные ромейских императриц. Берислава, чуть ли не с первого взгляда «положившая глаз» на красавца князя, теперь вместе с матерью обдумывала, как отвратить его от Анны.
— Говорила я тебе, матушка, что зелье, которое привез Горята, никуда не годится. — Берислава, уколовшись об иглу, с досадой бросила шитье на пол. — И варила его вовсе не Зелга, а какой-нибудь торчин или берендей. Зелги, наверное, уже и в живых нет, а они от ее имени продают всякую гадость, дурят людей.
— Нет, дочка, зелье настоящее. Да я и сама умею варить не хуже. Но тут и без всякого зелья можно обойтись. Глеб и так в тебя влюбился, лишь только увидел. Да и кто пройдет мимо твоей красоты?
— Влюбился? Отчего ж тогда он сватается не ко мне, а к Анне? Хвороща подслушала, как он третьего дня ясно сказал боярину, что только Анна может быть его невестой.
— Ах, милая, разве сватаются всегда к тем, кого любят? Анна — дочка боярина, а ты — падчерица. У нее приданое большое.
— А разве у меня нет приданого? Столько лет живя с Тимофеем, ты разве не насобирала?
— Все, что надо, у тебя есть. Но не забывай, что у Анны еще немалое наследство от матери. И до него мы не доберемся.
— Эта дура богаче меня! — Берислава с досадой топнула ногой. — Надо было покупать у Зелги не приворотное зелье, а мертвую воду!
— Потише, милая. Не забывай, что эта дура живет под защитой монастыря. Но даже здесь, дома, я не стану ее травить. Ведь все подозрения упадут только на нас с тобой.
— Но как же быть? Разве есть другой способ завладеть ее наследством? И отнять у нее Глеба?
— Какая ты, дочка, нетерпеливая. Тебе если чего захочется, так прямо вынь да положь. Вот так же когда-то и с Яку- ном было. И что хорошего получилось?
— Ах, матушка, не напоминай мне об этом. Сейчас совсем другое. Я люблю Глеба по-настоящему. И если он достанется этой уродине, этой слабоумной…
— Ты правильно сказала, дочка. — Завида лукаво улыбнулась. — Анна действительно слабоумная уродина. Об этом весь Киев знает. А ее глупая тетка только помогла нам тем, что прятала свое дорогое чадо в монастыре. Вот в этом-то я и вижу выход. Надо показать Глебу, какая Анна убогая, надо отвратить от нее нашего красавца князя. И тогда он поймет, что умная красавица Берислава больше годится ему в жены, чем безобразная дурочка Анна.
— Но как это сделать, матушка? Как показать ему, что Анна убогая?
— Золотко мое, пока ты строила глазки своему красавцу, твоя мать уже все обдумала. Деверь мой, а твой дядька Вокша видел от нас немало добра, ведь так? А теперь пусть и он нам послужит. У него в селении под Искоростенем девка живет по прозвищу Грязка. Точь-в-точь такая с виду, какой боярышню Анну описывают. — При этих словах Завида и Берислава вместе хихикнули. — Вчера Вокша привез Грязку в Киев. Но пока никто ее здесь не видел, лицо она закрывает. А что, если завтра или через день Вокша, Хвороща и эта Грязка поедут за Анной в монастырь, привезут ее в Киев? Что, если Глеб ее по дороге увидит? Тогда уж он точно откажется от такой невесты и посватается к тебе.
— Ну а потом? Что мы скажем, когда Анна…
— До Троицы еще десять дней, не станет же Глеб дожидаться, когда эта уродина придет из монастыря домой. После помолвки с тобой он уедет к дядюшке. А потом, когда вернется, Анны уже не будет на его пути. Мы что-нибудь придумаем.
— Подожди, матушка. Чего-то я не поняла… Ты говоришь, Вокша с холопками привезут Анну в Киев? Но ведь она дала клятву не покидать монастырь до Троицы. И потом, если она поселится у нас в доме, то Глеб узнает…
— А кто говорит, что она поселится в доме? Анна приедет в Киев, но клятву свою не нарушит. До Троицы она останется в монастыре, только не в билгородском, а в киевском.
— Но почему ты решила, что она согласится уехать из Билгорода?
— Тимофей ее заставит. А уж его-то я сумею убедить, что в Билгороде девицу оставлять опасно. Это близко от тех мест, где появляется Быкодер.
— Ах, мама, я знаю, ты убедишь Тимофея в чем угодно! — Берислава обняла и расцеловала мать. — Я хочу быть похожей на тебя. Хочу получать от жизни все, что мне нравится. Хочу так же держать в руках могущественных людей, как ты держишь Тимофея и князя Святополка.