Гарри считал, что в некотором смысле это правда. В Хогвартсе Коннор начнет изучать и использовать настоящие заклинания гораздо чаще, чем дома. Ему придется начать взрослеть, оставляя позади детство, научится любить не только своих родителей и Гарри, Сириуса и Рема, но и весь волшебный мир, который однажды ему придется защищать.
Гарри был рад, что его собственная жизнь была такой простой в сравнении с этим. И его обязанностью остается тоже, что было всегда – защищать Коннора.
Он коснулся руки матери еще раз, затем развернулся и прошел через барьер. Когда он оказался на платформе с другой стороны, Хедвиг тихо ухнула, как будто была поражена размером и шумом поезда. Гарри не спускал глаз с Коннора, когда они садились в поезд. Но, к счастью, Коннор выбрал пустое купе. Гарри вошел внутрь следом за ним и вопросительно приподнял брови.
Коннор ответил на это дерзкой улыбкой. «На самом деле мы не выглядим как близнецы», - подумал Гарри, и это старое озарение, уже приходившее ему в голову дома, вернулось к нему с новой силой, когда он видел брата в совершенно новом месте. У Коннора были такие же черные волосы, как у Гарри, но не столь непокорные, поэтому часть его шрама-сердца была видна из-под челки. У Коннора были карие глаза как у отца, и он не нуждался в очках, как и Лили, поэтому больше походил на Джеймса.
«Даже это может быть нашим преимуществом», - подумал Гарри, располагаясь напротив брата. – «Это конечно не собьет с толку Пожирателей Смерти, но они могут даже не догадаться, что мы – братья».
- Ты волнуешься? – спросил его Коннор.
- Конечно, нет, - ответил Гарри. – Гораздо интереснее наблюдать за тобой, когда ты скачешь как шоколадная лягушка.
- Я не скакал – возразил Коннор, подпрыгивая.
- Скакал, скакал!
- А вот и нет!
И они продолжили, наслаждаясь своей детской перебранкой, которую их родители, будь они здесь, потребовали бы прекратить в два счета. Они вероятно еще долго бы так развлекались, минут десять наверняка, если бы дверь купе не скользнула в сторону. Гарри сразу же обернулся, сделав приветливое выражение лица, и нацепив простодушную улыбку как у Коннора. И незаметно положил руку на рукоять волшебной палочки, лежавшей внутри пустого кармана школьной мантии, в которую он был одет.
Мальчик, стоящий в проеме открывшейся двери, некоторое время моргал в удивлении, как будто не ожидал увидеть сразу двоих их. Затем он шагнул вперед. Гарри внимательно изучил его рыжие волосы, поношенную, но чистую одежду, и медленно убрал руку с палочки. Мальчик наверняка принадлежал к семье Уизли, которые были верны Дамблдору и состояли в Ордене Феникса. Семья со стороны его матери понесла тяжелую утрату в борьбе против Волдеморта. Гарри может довериться этому мальчику, он не причинит Коннору вреда, по крайней мере, пока не будет доказано обратное.
- Привет! – сказал мальчик и сел напротив Коннора рядом с Гарри. - Я слышал, что Коннор Поттер едет в этом купе. Это ты?
Коннор усмехнулся и сдвинул челку со лба, чтобы мальчик увидел его шрам в форме сердца. Уизли моргнул и испуганно уставился на него, а затем, широко улыбнувшись, протянул руку:
- Меня зовут Рон Уизли. Это просто здорово познакомиться с тобой. Ты знаешь моих родителей? Они, кажется, знают твоих. Мама сказала, что они однажды встречались, а папа сказал, что был занят на службе, но…
Гарри откинулся на сиденье и позволил беседе идти своим чередом, наблюдая из-под полуприкрытых век, как его брат отвечал, поначалу немного пугливо, а затем все более доверительно и открыто, заметив, насколько Рон очарован его присутствием. У Коннора было не так много знакомых детей его возраста, не больше чем у Гарри. Слишком опасно было навещать их, пока сохраняется шанс, что Волдеморт вернется. И это была одна из многих причин, почему Гарри был рад тому, что они едут в Хогвартс. У Коннора будет много друзей. И не все из них будут детьми Пожирателей Смерти, подосланными, чтобы шпионить за ним. Хотя Гарри считал, что таких будет достаточно много, особенно если они будут из Слизерина.
Дверь купе снова резко открылась, и там оказался еще один мальчик. Гарри насторожился. Этот волшебник был светловолосым, со скучающим выражением на лице, так часто практикуемым в чистокровных семьях, с двумя громилами за спиной, стоящих с видом домовых эльфов. Он посмотрел на Уизли и усмехнулся, и рука Гарри сама собой метнулась к палочке.
- Ты – Мальчик-Который-Выжил, - сказал он Коннору. – Не так ли? – вопрос был задан манерным тоном, растягивающим слова, что совершенно очевидно было сделано намеренно.
Коннор настороженно кивнул. Гарри послал брату многозначительный взгляд. Гарри еще не знал наверняка, кто перед ним, но у него имелись на этот счет догадки. Однако Коннор, живший до этого момента в изоляции от внешнего мира, невзлюбил этого мальчика из принципа. Хороший знак, говорящий о чистоте его сердца.
- Меня зовут Драко Малфой, - сказал мальчик и протянул Коннору руку, как будто и в самом деле рассчитывал, что тот её пожмет.
Гарри встал, приготовившись произнести проклятье. Люциус Малфой состоял в ближнем кругу Волдеморта, а после его падения, по неясным причинам избежал Азкабана. Из всех детей, поступающих в Хогвартс в этом году, его сына Гарри выбрал бы как единственного, кто способен попытаться убить Коннора.
Малфой окинул Гарри странным взглядом и рассмеялся:
- А это кто такой? Еще один, ищущий твоего расположения, Поттер, как и Уизли?
«Вот этот момент»,- подумал Гарри, замечая, как в глазах Коннора зажегся знакомый огонек, - «он только что упустил свой шанс».
- Это – мой брат Гарри, - сказал Коннор, вставая рядом с братом. Он был немного выше, чем казался, и когда он повернулся к Малфою, стало понятно, каким он станет мужчиной. Гарри почти перестал дышать от восхищения. Если сегодня Коннору придется потерять часть своей невинности, он сделает это во имя благородного дела.
- А это - Рон Уизли, мой друг. Которым тебе никогда не стать, так что не оскорбляй тех, кто лучше тебя.
Малфой на мгновение застыл с широко распахнутыми глазами. Гарри, посмотрел на него, недоумевая.
А затем он понял. Оказалось, Малфой тоже был всего лишь ребенком, на свой лад. Он пришел в их купе, как он всюду привык заходить, хвастаясь и манерно растягивая слова, предполагая, что Коннор примет его, как делали все остальные. Малфои вероятно растили своего наследника в кругу других чистокровных, ухоженных своими родителями до совершенства статуй, преклоняющихся перед богатством и силой – какими были и родители Малфоя.
И почему Мальчик-Который-Выжил должен отличаться от детей, которых Драко знал всю свою жизнь?
Гарри вздохнул, чувствуя странную жалость к мальчику, и убрал руку с палочки. И тут он услышал, как Коннор хихикнул.
- Не то, чтобы я хотел, чтобы ты был моим другом, - сказал он. – У тебя имя дурацкое.
- Коннор! – вскричал Гарри в шоке. Защищать невиновных – это одно. Но бросаться детскими оскорблениями - совершенно другое. Чистокровные - часть волшебного мира, и Коннор должен быть выше глупой мести, которую Гарри скорее ожидал встретить от такого как Драко. Боль все еще была видна на лице Малфоя: он был слишком напуган, чтобы скрыть ее. Если бы Коннор смягчил свой жгучий упрек правильными словами, то возможно он был бы на верном пути в приобретении ценного союзника. Но слова были не правильными, поэтому единственное к чему они привели, это рассмешили Рона.