- Зачем, Люциус? – произнес он. – Полагаю, она сказал мне то же самое, что и вам.
Отлично, подумал Гарри, когда заметил, что лицо Малфоя снова приобрело отстраненное выражение. Пусть он обдумает это и сам решит, что именно я имел в виду.
Какое-то время они сидели в тишине, пока Люциус потягивал глинтвейн и наблюдал за Гарри. А Гарри наблюдал за Люциусом, гадая, какая реплика будет следующей.
- Знаете ли вы, - сказал наконец Люциус приглушенным голосом, - что ваша магия необыкновенно сильна, Гарри? Гибкая и быстро адаптирующаяся к разным ситуациям. Почти столь же сильна, как и моя, в то время, когда я еще был ребенком.
Гарри попытался осторожно прочувствовать магическую ауру Люциуса, но ничего не почувствовал. Свою волшебную силу он скрыл за несколькими тщательно выстроенными ментальными щитами. Гарри кивнул. Он не мог узнать, было ли утверждение Малфоя правдой или ложью, поэтому не видел причины, по которой можно было бы принять такой комплемент всерьез.
- Спасибо, Люциус, - ответил он. – Но я всего лишь брат Мальчика-Который-Выжил.
Ага. Снова он заметил, как вспыхнули тревожно серые широко распахнутые глаза. Гарри скрыл улыбку. Пусть Малфой думает, что хочет, если этот слух будет оберегать Коннора. Нужно пользоваться чем угодно, если это поможет защитить моего брата.
Люциус тем временем продолжал молча его разглядывать. Гарри допил глинтвейн и притворился, что находит эту частную беседу приятной.
В этот момент, кто-то постучал в дверь кабинета, и одновременно с этим раздался стук в окно. Гарри посмотрел в сторону окна и заметил великолепную коричнево-желтую сову, ожидающую, когда её впустят, чтобы забрать письмо, привязанное к её лапе. А в дверь как, оказалось, постучал Драко, чей голос послышался оттуда в следующую секунду:
- Отец? Гарри? У вас все в порядке?
Изящно поднявшись, Люциус направился к окну. Глаза его продолжали следить за Гарри, хотя ему пришлось отвести взгляд, чтобы отвязать письмо.
- Спасибо, Гарри, - сказал он, - это было поучительно. А теперь, если хотите, можете присоединиться к моему сыну. Кажется он волнуется за вас. – Малфой сделал долгую паузу, а затем добавил – Хотя мне не понятно почему.
Посчитав эти слова предложением о перемирии, которыми они вероятно и были, Гарри кивнул и поставил свой пустой кубок на подлокотник кресла.
- Спасибо, сэр, за напиток и беседу. Они оба были необычно приправлены.
Люциус улыбнулся, хотя улыбка коснулась только его губ.
- Надеюсь, мы еще встретимся, Гарри Поттер, - ответил он.
Гарри легко поклонился и вышел из кабинета, чтобы сразу же начать успокаивать безумно взволнованного Драко в том, что ничего не случилось, а затем несколько раз повторить что его мнение не изменилось, и он по прежнему считает Люциуса добровольным последователем Темного Лорда и Пожирателем Смерти. Потом пришла Нарцисса и принесла Годрика, черного филина - фамилиара его брата, у которого оказалось письмо для Гарри от его близнеца. А после Годрика прилетели еще две совы от матери и Ремуса. Сова от матери принесла целых два письма.
Вздохнув, Гарри удалился в свою комнату, чтобы прочесть полные тревоги вопросы о том, не пытались ли его убить, и ответить, что с ним все в порядке.
_____________________________________________________________
Люциус дождался, пока дверь закроется, прежде чем открыл письмо. Конечно, если бы Гарри попытался прочесть чужую почту, это было бы нарушением законов гостеприимства, но это вовсе не означало, что он не мог найти способ обойти это.
Письмо было кратким, и по сути только подтверждало другое письмо, которое Люциус получил за несколько недель до этого. Малфой написал короткий ответ, привязал письмо к лапке совы, и наблюдал, как она умчалась в чистое зимнее небо, направляясь на север. Что в принципе ничего не значило.
Затем Люциус вернулся обратно и сел в кресло, чтобы допить глинтвейн и обдумать, что он узнал в ходе этой беседы, эдаком неуклюжем танце со спотыкающимся Гарри Поттером.
Мальчик оказался именно таким, как его описывал сын и даже больше. Теперь Люциус понял, почему Драко был так увлечен им. Магия Гарри своей мощью заставила участиться даже его пульс. Сила его волшебства манила своей властью, побуждала к осторожности, и вызывала агрессивное желание померяться силами.
А вот чего он не знал, так это то, что Гарри в полной мере владеет беспалочковой магией, обладает способностью сопротивляться чарам и разбивать заклинания, а также знаком с чистокровными традициями. Дед Джеймса, последний истинный Поттер, достойный своего имени, с гордостью бы принял Гарри в род по достижении восемнадцати или девятнадцати лет, как официального наследника семьи. Такой волевой контроль над собственной магией был неестественным в столь юном ребенке, как и столь могучее волшебство. Люциус не мог припомнить ни одной причины, по которой Гарри стал обладателем такого могущества.
Сейчас, когда он был один, он позволил себе сжать кулаки в досаде из-за потерянных возможностей от заклинания Probo Memoriter. Он видел, что Поттеры упорно воспитывали своего старшего сына, но не смог узнать с какой целью они это делали, или какое воспитание получил Коннор Поттер. Драко думал, что мальчишка магически слабее, но его сын слишком поглощен Гарри, и не в состоянии быть объективным.
Люциуса поразило то, как Гарри разорвал заклинание одним незначительным усилием, а затем отреагировал так, как поступил бы оскорбленный наследник чистокровного рода, вместо вспыльчивого мальчишки воспитанного магглолюбцами, которого ожидал увидеть Люциус.
Что ж, это имеет смысл, не так ли? У него есть характер, но он это тщательно скрывает. И он действует не как мальчик своего возраста.
Люциус позволил легкой улыбке коснуться губ. Конечно, Поттеры уже выбрали сторону в грядущей войне – сторону, которая проиграет, письмо, которое он получил сегодня, тому доказательство. Но Люциус уже предвкушал жестокую радость, которую ощутит, встретившись на поле боя с таким противником как Гарри Поттер.
Если бы мальчишка передумал…
Но Люциус не позволил себе помечтать об этом. Если бы дружбе Гарри с Драко и его зачислению в Слизерин не предшествовало что-либо важное, то подобный вариант был бы возможен. Однако одиннадцать долгих лет жесткого воспитания и обучения исключили даже возможность, что Гарри будет способен обдумывать подобные перспективы. Тем более, мальчик часто следует древнейшим традициям во всем, что касается политических интриг, стараясь не пропускать ни единого па. Чистокровные ритуалы, которые по большей части являются формальными, чаще всего формируют людей способных скорее сломаться, чем согнуться.
И при этом мальчик произнес «грязнокровка» так, будто говорит это слово каждый день.
Люциус покачал головой и щелкнул пальцами, вызывая домового эльфа Добби, чтобы тот принес его мантию. Он тратит слишком много времени, размышляя о юном друге своего сына. Сейчас пора ехать по поручению его Лорда. Он должен найти и забрать некий предмет, скрытый на побережье Шотландии. Люциус хотел сделать это быстро, чтобы вернуться домой до обеда и провести Рождество со своей семьей.