Действующие лица
Софья – девушка-подросток
Петров – отставной солдат
Старик из полосатой будки
Старухи-шарманщицы
Человек с неуклюжим ухом; он же – вошедший;
он же – провожатый
Пёстрой шерсти собачёнка
Иван Говрилыч – бог
Васютка – ангел
Постояльцы – не то люди, не то звери.
Милиционер
Упоминаются:
Моне, Пикассо – художники
Кокто – писатель
Мистингет – певица
Сковорода – философ
Место действия – Ленинград и ленинградское небо.
Время действия – неопределённое.
Глава первая: справедливые искания
Была случайна встреча ихНа невском у садовойИз ярых рук не зная чьихОна пришла в гаржетке новой.Я жить хочу сначала!Вечерний шум она перекричала.В ответ Петров кружилсяПрохожих задевалСегодня я женился, —Он в небо мокрое сказал.Довольно плясок и мученьяДовольно зла на перекрёсткеНам нужен курс души леченьяМне и девушке подростку.Тогда из подворотни вышли две старухиИх внешний вид был длинный, длинный…В потьмах скрипели их сухие руки —Они шарманку медленно вертелиИ под шарманку с выраженьим долгимПсалмы раздробленные пели.
Песня старух
(первый опыт псалма)
Ох, вам и горько,Ох, и трудноПо жёсткой улице ступать,Над сединой волос тут фонарей мерцанье,Но нету света в мокрой вышине,Но нету света в мокрой вышине.Уж лучше травки нюхать в поле,Они дождя приняли запах —Благоухание болот,Благоухание болот.Брусники скромную печальПознать в уединеньи рта,А сучьев трепетных изгибыПриблизить к профилю лица;Приблизить – и уснуть, уснуть…В глуши дремучих пней,В тиши кустов дремучих.Глядите вспять,Глядите вширь,Глядите пёстрым взглядомТуда, где детство бродит между кочекС плетёною кошёлкой у локтя.Там форм спокойствие,Там сельский шопотКоровьих дум напоминает древностьИ вдохновенье шафки на мосту,И нежность рыбки под мостом.
Дотянув последнюю дробную, самую громкую долгую ноту, старухи приблизились к трепетавшим влюблённым и заговорили с таким подходом, будто были самыми обыкновенными колпинскими старухами.
Мужик Петров с душою неудачнойАх, девка-девица – прозрачные глазаВ осенний день невзрачный и сыройКогда ветры адмиралтейский шпиль качаютИ туч обледенелых бьётся ройКаких забот житейская грозаВас за углом тогда подстерегает?Надежд безжалостный туман,А может быть испуг бесформеннее воскаА может быть отравы уличный дурманКорысти направляя лукСтрелой бесстыдства целя в мозг.Нет спасения тогда для вас!Шелестел старух нечистый бас.Кто с нами, ну ка?Мы в шинок, —Вот естества наука!Прощай, сынок!Прощай, сестрица!Вас горечь жизни стережёт,Нас – землица.Тут старух померкли силуэты,Только скрип, только треск,Только шелест слышен где-то.А в догонку из окошкаСтарик грозил сторожевойРжавой ложкой, бесцветною рукой.Ему немножко помешали,Когда старухи причитали.Я здесь глядел ДекамеронаПри помощи Брокгауза и Эфрона,Его тома познаньям помогают,Старик сказал, стекло превозмогая.И вот, просторный мир встаётСтаканом с чистою водойБез лжи и без обманаВ зеркальной ясности морскойМне данный путь указан богом,Он тут живёт —В четвёртом этаже,С четвёртого двора ведёт к нему дорога,К нему пора уже.Скорей летите птичкою пернатойВ его промокшие палаты.
Он (держа Софью за руку, ступая по дворовой слякоти, натыкаясь впотьмах на что попало):
Как свету много,Он теплом богат.Под нашими ступнями общая дорогаВ просторный мир, прямоугольный сад,Многоголосый мир, просторный сад.
Она:
Нас ожидает жизни славный мирС богатым угащеньем à la carteЗабудем ветхое шептаньеНад мостовою мерзкий шарУвядших глаз прощальный жар
Старухи бледной предсказаньяПрожитых дней кошмарЯ на панели обранила.Терзаниям моим поверь!Скажи, ты веришь?