– Да. Если только твой язык не совпадает с местным. Вад, это возможно?
– Маловероятно, но не исключено.
– А можно мне вас называть просто Фаарр и Ваади, ой… Хотела сказать Фаарр… Ой, да что за ерунда!
– Не сможешь, не мучайся. Короткие имена только для семьи.
– Это тоже магия?
– Это Закон. И давай сменим тему.
– На какую?
– На любую, кроме нас.
– Ладно. А меня можно звать просто Маша.
– Маша? Только не здесь.
– Что не так-то? Нормальное имя. Мария – полное, Маша – короткое. Можно еще Маня или Маруся, но мне не нравится.
– Мария, здесь на «а-ша» заканчиваются… заканчивались имена королевской семьи. Ты королевских крови?
– Вряд ли. Я, правда, свою генеалогию не слишком далеко знаю, но такое вряд ли.
– И это хорошо. Но, если, вдруг, захочешь попасть на Прощальную площадь, то можешь назваться Машей.
– А что это за площадь? Зачем туда попадать?
– Там зачитывают приговоры. И исполняют некоторые. За «Машу» ты оттуда не вернешься.
– Ох, точно не захочу!
– Тогда все, вопрос закрыт.
– Нет, Фар, подожди. Ты сам заметил, что Мария тоже звучит не слишком по-здешнему. Какие говоришь еще есть варианты?
– Маруся и Маня. Но мне они не…
– Мне тоже «не». А тебе Фар?
– Ма’ррия.
– Чего?
– Будешь Ма'ррия. А что? Почти твое имя. Но по здешним правилам.
– А Марию оставить нельзя? Или Марью?
– Лучше не надо. Звучит очень непривычно. Нам с Фаром нормально, а местным может не понравиться.
– Ну-у, ладно, пусть будет Маррия. Собственно, только буковка добавилась и ударение переехало, привыкну.
– Вот и хорошо. Привыкай. Спрашивай, что еще узнать хотела.
– Ты сказал, здесь есть король…
– Был. Расскажу, но не здесь и не сейчас.
– Ладно. А эльфы есть?
– Сказал же! Не здесь и не сейчас!
– Ой, король – эльф?
– Маррия!
– Молчу. А про селян можно?
– Сколько угодно.
– А селяне, они кто?
– Человеки.
– Просто? Не маги?
– Немного маги, земляные. Поэтому и селяне.
– А подробней?
– Здесь нет никого без магии. Просто одни могут больше, другие меньше.
– А вы много можете?
– Почти все.
– А они?
– А они только уговаривать землю.
– Зачем? А догадалась, чтобы все росло? Да?
– Да.
– А сюда зачем приходили?
– Тра…
– Фар!
– Думаешь она таких слов не знает? Ладно. Размножаться приходили.
– Как?
– Каком. Как все. У вас как размножаются? Не делением же?
– Нет, у нас сексом. Так это они сюда тра… ой… для этого приходили?
– Видишь, Вад, знает она такие слова.
– А почему сюда? Романтика?
– Селяне и романтика? Спасибо, насмешила!
– Примета у них такая. Если в Большую Луну переспать у Озера, то размножатся… Фар, прекрати ржать, сам так сказал! Короче, плодовитость у них повысится.
– Правда?
– Нет, но они верят.
– А эти, селяне, они, когда шли, все время что-то бормотали. Всякие камни, деревья. Это зачем?
– От глупости. Темный народ, суеверный. Ляпнул один недоумок, остальные подхватили.
– Ладно тебе, Фар. Это в середине Мрачных дней появилось. Можно понять. Плохие были времена.
– А сейчас лучше?
– Для них – да.
– А для кого нет?
– Для других.
– Кого других? Э…
– Маррия!
– Поняла, молчу. А смысл-то в этом суеверии какой?
– Никакой. Типа, идешь к Озеру – предупреди Хозяйку. Вот и предупреждают. Кто песни поет, кто вопит: «Я иду», а кто вот так, что увидит, то и обзовет.
– У Озера есть Хозяйка?
– Нет. У Озера есть Ваади.
– А была?
– Не было. Пыталась одна тут стать…
– Черная Невеста?
– Тебя похвалить за догадливость?
– Нет, не надо, я скромная.
– Я и не собирался. Это все знают.
– Я не знала.
– А ты кроме нее тут вообще ни о ком не знаешь. Так что, выбирать тебе не из кого.
– А почему она Черная? Потому что… плохая?
– Мягко говоря, да. И из-за наряда. В Мрачные дни она была в свадебном платье. Черном.
– Стойте, а я тогда при чем? Как меня с ней могли спутать? Мое платье – белое. А белое даже в темноте черным не выглядит.
Фаарр посмотрел на Ваади, Ваади на меня, а я… Я заподозрила что-то неладное и полезла в траву искать платье. Нашла. Мое великолепное свадебное платье. Сухое и чистое. Абсолютно черного цвета. Расправила его и растерянно уставилась на парней.
– Ребята, как это?
Ответа не было. Я осторожно положила платье и отодвинулась подальше. На другую сторону костра. Некоторое время мы так и сидели молча. Я первая не выдержала: