– Честная зверушка. Молодец, уважаю.
Увидела, как напрягся Фаарр, уже стоящий за спиной вампира. Ой, я, кажется, забыла им сказать, как тот меня называл.
– Присаживайся. Что тебе заказать? Рекомендую «Прыжок росомахи» и «Логово».
– Возьми «Уснувшую лису» и «Зимнюю берлогу», скажи, что на диете.
Я повторила сказанное Огненным.
– Эх, женщины, стоит отдать вам должное, ради красоты вы способны на все. А я вот слаб, каюсь, – вампир подозвал официантку, определился с заказом, передал ей какой-то темный флакон и кинул несколько бусин. – Возвращаясь к красоте, будем знакомиться, Мария Ольховская. Сними очки и этот твой платок, за ними тебя совершенно невозможно разглядеть.
– На то и расчет. Демонстрировать свою внешность всему Аршансу я не намерена.
– Да еще и в моей компании. Прекрасно понимаю. Придется отложить это до встречи в Крахлете.
Что-то такое мы предварительно предполагали, когда готовились к этому рандеву. И все равно напряглась. Огненный тут же снял напряжение:
– Мар, спокойно, как говорили, я закрою. Пять минут, не больше.
– Хорошо, я сниму, но ненадолго. Потом верну все на место.
– Ничего не имею против.
Сняла очки и размотала шарф. Тайрин меня вчера долго учил его повязывать, не отстал, пока полностью не удовлетворился результатом. Каиндеб откинулся на спинку стула и снисходительно наблюдал за процессом. Потом лениво скользнул взглядом по лицу и махнул рукой.
– Можешь напяливать свой камуфляж. Тебе знакомо слово «камуфляж»?
– Нет, но по смыслу понятно, – продолжила разыгрывать неполное знание языка.
Нам принесли заказ. «Уснувшей лисой» оказался кофе, украшенный сверху рыжей пенкой в форме лисьего хвоста, а «Зимней берлогой» воздушные бисквиты-пирамидки с безе, похожим на снег, на верхушке. Заглядывать в чашку Каиндеба я, естественно, не стала, а на тарелочке перед ним лежал эклер, надрезанный с одного конца, так что виден был темный крем, и сверху обильно политый каким-то красным соусом.
– Вынужден извиниться, издержки питания. По-другому вкусить шедевры кулинарии я, увы, не в состоянии.
До меня медленно стало доходить, что за красный соус украшает его пирожное, тут же затошнило. Вампирский князь с интересом наблюдал за моей реакцией. К счастью, не он один:
– Мар, спокойно. Вот же урод, промолчать не мог!
Я проглотила горькую слюну и пожала плечами:
– У каждого свои недостатки.
Он захохотал.
– Смелая зверушка. Кстати, фильм гениальный.
Наверное. Если бы я еще знала какой, сказала, что в голову пришло, без всяких привязок и намеков. Оказалось – «В джазе только девушки». Обсудили. Сошлись во мнениях. Не знай я, что передо мной сидит вампир и аккуратно, маленькой ложечкой, ест пирожное, политое кровью, беседа могла бы показаться даже приятной. О кино он знал все. После «Джаза» мы обсудили «Маску», «Такси», «Игрушку» и еще несколько комедий. Каиндеб дважды повторял свой заказ и интересовался, как долго я собираюсь гипнотизировать свой. Я честно пыталась протолкнуть в себя хотя бы глоток кофе, но как только подносила чашку к губам, тут же подкатывала тошнота.
– Ну что, Мария Ольховская, свое обязательство ты выполнила. Я ценю честность. Я подумал над твоим предложением предложить…
– Мар, осторожно, ловушка.
– Минуточку. Я никаких предложений не делала.
– Хитрая зверушка. Хорошо, я сам предлагаю твой вариант.
– Мар! Полностью сам.
– Не пойдет. Я хочу выслушать предложение полностью.
– Как интересно, это собственная интуиция или кто-то подсказал? Впрочем, не суть. Я предлагаю тебе добровольно отдать каплю крови в обмен на двух гномок.
– Двух конкретных гномок. Тех, которых забрали…
– Да знаю я каких. По поводу второй претензии не к нам, личная инициатива сводников.
– И без подвохов, типа перепутали, они все на одно лицо.
– Обижаешь, зверушка. Я честный бизнесмен. Хотя с лицами ты права, трудно различить. То ли дело на вкус.
– Когда и где?
– Кровь сейчас, здесь. Гномки завтра утром, там, где тебя прошлый раз оставили.
– Вечером деньги, утром стулья, – ляпнула машинально. Пришлось обсуждать «Двенадцать стульев», обе экранизации. Как он только в своей Европе их посмотреть умудрился?
После взятия крови Каиндеб сообщил, что вынужден откланяться и ждет меня через две недели здесь же в это же время. Фаарр только выматерился.