— Брат, — насмешливо склонила голову госпожа Рэнберг.
— Сестра.
«Что?.. Ариадна — сестра вот этого вот? Целого главы службы безопасности короля?» — мысли заметались в голове, а в глазах безопасника на мгновение мелькнула боль. Может — показалось? Нет. Точно нет! Интересно…»
— Ваша светлость, — сухим, безразличным тоном начала госпожа Рэнберг, — Я заявляю решительный протест. Вы нарушаете права уважаемых граждан королевства.
При каждом слове Ариадны оборотень морщился, как будто у него невыносимо болела голова.
Я посмотрела на торжествующие лица слуг. Морган и госпожа Клай, похоже, воспряли духом.
— Порочите доброе имя артефактора Питера Марлоу. — продолжала чеканить слова адвокат, не сводя глаз с брата. — И можете быть уверены, записи вашего проникновения в дом уже отправлены в полицейский участок, прокуратуру, а также приемную его величества, с просьбой разобраться в правомочности ваших действий. Кроме того…
— Ариадна, — прорычал глава. — Дело более чем серьезное.
— Кроме того, — женщина сделала вид, что не слышит. — Копии документов отправлены в коллегию поверенных — на случай, если со мной или моими клиентами что-нибудь случится. Вынуждена также предупредить — второй пакет копий ждет своего часа. Стоит мне активировать артефакт, — женщина, улыбаясь, показала мужчине тыльную сторону ладони, на которой мерцал лунный камень, — и материалы уйдут во все центральные газеты королевства.
— Ариадна, неужели ты думаешь, что я способен…
— Ваша преданность короне безгранична. В этом я как раз не сомневаюсь.
Что-то прорвалось сквозь тщательно транслируемое всем нам безразличие в голосе Ариадны Рэнберг. Что-то, отчего вдруг стало холодно, несмотря на жарко пылающий камин.
— Вы не имеете права записывать действия службы безопасности. — Устало проговорил оборотень, поднеся ладонь к глазам.
— Запись велась автоматически. Все претензии к Питеру Марлоу.
— Удачно умершему артефактору?
— Не смейте! — закричала я, изо всех сил дернувшись от волка, который меня удерживал.
Слезы вдруг выплеснулись наружу. Как же не хотелось их показывать! Но я ничего не могла с собой поделать — они текли по щекам, застревали в горле. Я плакала. Плакала при всех. На глазах у аристократов, волков, родных сердцу Моргана и Клай, на глазах у стен нашего дома. Дома, который я поклялась защищать до последнего вздоха на каменных ступенях фамильного склепа! Как же так… Возьми себя в руки, Алекс Марлоу! Возьми…
— Не смейте порочить доброе имя отца! Слышите? Не смейте…
— Доброе имя! — Зарычал лев, подскакивая ко мне. — Доброе имя?!
— Отойди от Алекс, — услышала я слова адвоката перед тем, как утонуть в бешенстве зеленых глаз.
— Отойти?! Этот ваш Питер Марлоу сделал артефакт, который должен был лишить его величество возможности обернуться во время завтрашней церемонии. Тебе объяснить, к чему бы это привело?!
Глава третья
— Отец не мог, — вновь повторяла я.
Язык пересох, прилип к небу, голова гудела. Хотелось лечь. Забыться.
— Поймите вы. Он просто не мог этого сделать…
— Алекс, — Ариадна положила мне руку на плечо. — Успокойся. Мы во всем разберемся. Его светлость во всем разберется.
— Уж будьте уверены, — герцог стоял в отцовском кабинете спиной ко всем нам. — Я разберусь. Обязательно разберусь!
— Я бы вас попросила, ваша светлость, сменить тон и настроиться на сотрудничество. Члены дома Марлоу не обязаны этого делать, но, тем не менее, готовы помочь. Было бы вежливым, на мой взгляд, выразить своим поведением им благодарность.
— Они — граждане нашего королевства! Не препятствовать следствию, оказывая всяческое содействие — их прямая обязанность, — парировал герцог.
— При условии, что это не нарушает прав и свобод личности, — улыбнулась адвокат.
До сих пор не могу прийти в себя от таких новостей. Хотя… Я все эти дни не могу прийти в себя, а сегодняшняя пятница бьет все рекорды. Все рухнуло в одночасье и продолжает рассыпаться на глазах, песком утекая сквозь пальцы. Не удержишь, не вернешь…
Как бы мне хотелось проснуться, и осознать, что ничего этого не было! Не было… Так, бывает, счастливо просыпаешься, понимая, что кошмар душной ночи — лишь страшный сон. Но это не так. Смерть отца не сон. Смерть отца случилась на самом деле. Его нет. Нет. Я больше… Больше никогда его не увижу! Не услышу его голос, не заставлю улыбнуться, не обниму. Никогда…