Катя бегом побежала, не переодеваясь, и напугав Мая с Алией, в комнату с реанимационной капсулой. Там она стянула с меня ужасно грязную одежду, не стала тратить время на отмывание моего тельца от месячной грязи, сразу засунула в капсулу, где я быстро заснул.
Проснулся я от чувства, что на меня смотрят. Потихоньку приподняв веки, увидел три пары глаз, пристально на меня смотрящих. Я тут же закрыл глаза, притворился спящим.
- Открывай глаза, притвора! – ласково сказала Катя. Пришлось просыпаться окончательно.
Катя, Алия и Май стояли на коленях возле моей постели и смотрели на меня. Глаза у Алии были заплаканными. Я встревожился:
- Алия, кто тебя обидел?!
- Кто обидел! – передразнила Катя, - Сам не приходил в сознание два дня, теперь спрашивает! Это надо же такое придумать!
- Кто что придумал? – испугался я.
- Не помнишь? Кто оживил девочку? Хорошо, я вовремя увидела, так и остались бы там ещё на месяц, пока бы восстановился!
Я молчал, невольно краснея. Откуда я знал, что потребуется столько энергии, чтобы сделать искусственное дыхание?
- Я не знал… - пробормотал я.
- Когда чего-то не знаешь, надо спросить, - строго сказала Катя.
- Хорошо… - я запнулся, потому что мамочка у меня уже есть настоящая.
- Ладно, Тошка, не переживай, не из таких передряг выбирались. Я уже всё рассказала сказала твоим родителям, они гордятся таким сыном. А я вся дрожала, думала, попадёт, что не досмотрела за тобой. Кушать хочешь? Мама сказала, что ты должен хорошо кушать.
Катя приподняла меня за плечи, Май подложил под спину подушку, Алия быстро поставила передо мной столик. Вошедший андроид поставил на столик поднос с тарелкой овсянки и стаканом то ли отвара, то ли сока.
- Отдохни пока, тебя Алия хочет покормить, - вздохнула Катя, садясь на низенький стульчик.
- Я тоже, можно? – спросил Май.
- Можно, - сказала Алия, зачерпывая ложечкой овсянку с ягодами. У меня внутри образовалась яма, куда успешно провалилась вся каша и весь отвар.
- Спасибо! – сумел сказать я, опять захотев спать. Посетители пошушукались и удалились.
Второй раз, когда я проснулся, рядом никого не было. Мало того, что простыни были мокрыми от пота, я к тому же сильно хотел в туалет. Я выполз из сырой постели и побежал в ванную комнату. Там же нашёл свежее бельё. Забыв умыться, вернулся в комнату. Ложиться на сырую постель желания не было, зато за кроватью я увидел свои игрушки, до которых всё некогда было добраться.
Здесь был тёплый мягкий пол, я сел на него, стал перебирать игрушки. Среди кучи игрушек нашёл набор для трека. Начал собирать, решив сделать его длинным, забрался даже под кровать.
Разноцветные кусочки трека переливались разными цветами, можно было монтировать эстакады, перекрёстки, потом пускать по ним машинки, и они должны были ездить по правилам, ориентируясь на знаки. Знаки мне были не совсем понятны, я долго чесал затылок, потом бросил это дело, чтобы собрать хотя бы трассу. Причём трасса была двусторонней. Я так увлёкся, что не слышал, как кто-то вошёл.
- Тошка! – позвал кто-то, - Тош! Да где он?
Я глянул поверх кровати. Это Катя пришла, проверить моё состояние.
- Я здесь! – отозвался я.
- Что ты там делаешь? – удивилась Катя.
- Играю, - сказал я, и снова занялся сбором дороги.
- Когда ты сказал, что впадаешь в детство, я думала, ты так шутишь, - призналась Катя, понаблюдав за моей игрой, - тебя опять надо кормить. Ты не устал? – я отрицательно покачал головой, не отрываясь от занятия. Тогда Катя подошла и взяла меня на руки.
- Как ты исхудал! – сказала Катя, а я удобно устроился у неё на плече, - Тебя бы искупать, весь пропотел. Ты как не против?
- Что, воняю? – спросил я.
- Нет… Как ни странно, приятно пахнешь, не то что тогда, когда оттуда принесла. Чуть не задохнулась.
- Я месяц не мылся. Уже привык, сегодня забыл умыться.
- Ты так хорошо пахнешь, даже жаль смывать.
- Смывай, я соскучился по ванне. Сейчас бы баню. Помнишь, на засеке?
- Ещё бы не помнить! – опять вздохнула Катя, - А больше ничего не помнишь? Неприятного?
Я отрицательно покачал головой:
- Неприятного не помню, помню, что переживал за тебя, когда долго не видел, даже плакал.
- Бедный Тошка! Что же мы с тобой сделали?!
- Спасибо, Катя…
- Тебе – то хорошо, а мне? Ты хоть помнишь, как меня любил?!
- Конечно. Я и сейчас тебя люблю.
- Ладно, Антошка-картошка, люби хоть так, а то «ненавижу»!
- Когда ненавижу, тоже люблю – признался я. Мне было очень уютно на руках у Кати.
Катя отмыла меня от пота, одела в шортики и рубашку поло:
- Алия придёт, неудобно перед ней в одних трусах ходить будет. Займётесь своей игрой.
- Ты их не отпускаешь гулять?
- Я их не только отпускаю, я их гнала, не идут, говорят, без тебя не интересно. Садись за стол, сейчас
покормлю тебя.
Подойдя к окну, я сел за стол, отсюда был виден город и парк. Захотелось в парк, но был ещё слаб для прогулок.
Вошла Катя в сопровождении андроида, который толкал перед собой сервировочный столик.
У меня на столе появился салат, борщ с мясом и сметаной, солянка с мясом, кусок рыбы и какой-то отвар.
- Ого! – сказал я, увидев столько всего.
- Кушай, что не осилишь, я доем, - я с энтузиазмом принялся за еду. Катя спросила между делом:
- Что это была за девочка?
- Мы с ней дружили.
- Ты везде себе найдёшь подруг…, впрочем, чему я удивляюсь? Если бы ты с ней потихоньку делился своим теплом, как с малышами, было бы всё в порядке, но ты потратил столько психической энергии! С той девочкой ещё мальчик был. А он кто тебе?
- Это наш друг, Ильмар. Девочку Рони зовут, - не забывая кушать, рассказывал я, - мы дружили с Рони, Ильмар тоже хотел с ней дружить. Мы с Ильмаром подрались из-за неё, потом подружились.
- С Ильмаром? – засмеялась Катя, ну и как? Здорово он тебя отделал?
- Почему он меня отделал? – удивился я, - Я его победил.
- Ты?! – удивлению Кати не было предела.
- Ты меня успела здорово натренировать, - сказал я, прикончив солянку и потянувшись за рыбой.
- Ты знаешь, я привык к рыбе. И вообще, если бы не грязь, блохи и холод, там не так уж и плохо, как я думал.
Катя засмеялась:
- Неплохо, говоришь? Бедный Тошка, за что, ты-то терпишь такие мучения?
- Кать, сначала, да, я прямо исходил ругательствами, потом притерпелся, меня любили и слушались малыши, я рассказывал там сказки, у меня появилось прозвище, Тони - скальд, после драки я заработал несколько медных монет, которые отдал своему папе, за что папа меня назвал Рагнарсоном.
- То есть, окончательно усыновил? – уточнила Катя.
- Ну да. Ильмар оказался замечательным товарищем, Рони очень доброй девочкой, не то, что Ингрид. Сестра, называется, - надул я губы.
- Не сердись, она больше всех за тебя переживала. Твоя мама, Брунгильда, над отцом хлопотала, Твоя девочка от Ильмара не отходила, или наоборот, а Ингрид сидела возле тебя, не отходя, пока ты не очнулся.
- Ты вылечила папу?
- Вылечила, - ответила Катя, отвернувшись к окну.
Я смотрел на Катю. Она уже выросла. Уже почти настоящая женщина, формы стали округлые, исчезла милая, для меня когда-то, угловатость.
Катя посмотрела на меня, удивилась:
- Что ты так на меня смотришь?
- Как? – не понял я.
- Как взрослый, оценивающе. Всё-таки притворяешься?
- Нет, Катя, я смотрю, как ты быстро выросла, совсем уже взрослая.
- Это, Тошка, твои внутренние часы замедляют ход. Скоро наши десять человеческих лет покажутся тебе одним годом. Ну чего там стоите? Заходите! – повысила Катя голос, и в комнату ворвались Алия и Май. Алия сразу заняла место возле меня, Май сел поближе к Кате.
- Ладно, детки, поиграйте с Антошкой, у меня есть ещё дела, - попрощалась с нами Катя.