— Катя, Кать! — позвал я, — покажи, где моя каюта, а?
Катя огляделась вокруг. Возле окна стояли двое мальчишек. Один был в комбинезоне.
— Миша! — позвала Катя, — Отведи этого придурка в каюту, он забыл, где живёт!
Миша, молча, подошёл ко мне, взял за руку, и повёл по коридору. Пройдя мимо всех кают, он открыл неприметную дверцу и впихнул меня внутрь со словами: «вот твоя каюта».
«Каюта» была площадью метра четыре, заваленная всяким хламом, здесь же стояли роботы-уборщики. Зато была довольно длинная и широкая банкетка, светил светильник на потолке, было, чем дышать.
Я сел, а потом лёг, на банкетку, перестав думать совсем. Закрыл глаза, пытаясь уснуть.
Но уснуть мне не дали, ко мне в гости зашла Василиса.
— Ты что тут делаешь? — удивилась девушка.
— Миша сказал, что здесь моя каюта, — сказал я, садясь.
— Миша? — удивилась Василиса.
— Вася, — прошептал я, — я в туалет хочу, а комбинезон расстегнуть не могу!
Вася осмотрела меня:
— Тоник, ты зачем надел девичий комбинезон? Конечно, такой комбинезон может расстегнуть только девочка. Настроен он так.
— А мальчишеский, только мальчик, что ли?
— Нет, мальчишеский может расстегнуть и девочка.
Я сидел, разинув рот.
— Закрой рот, и пошли, в твою каюту. Что у тебя за привычка, рот раскрывать? — Василиса привела меня в каюту № 6, в которой спал Миша, провела рукой по шву. Шов не разошёлся.
— Вот негодяйка, — прошептала Вася, и вышла.
— Тонька, убирайся отсюда, — открыл глаза Миша.
— Меня сюда Василиса привела.
— Так она ушла?
— Сейчас вернётся.
— Потом, чтобы тебя не было! Понял? — я кивнул. Зачем раздувать конфликт?
Пришла Василиса в сопровождении Кати.
— Расстегни Тонику комбинезон! Зачем над товарищем издеваешься?
Интересно, подумал я, этот комбинезон Катя надевала на меня при всех, Василиса тоже видела, никто не сказал ни слова! Теперь возмущается!
Катя расстегнула мне комбинезон, я выскочил из него, и пулей скрылся в туалете.
— О-о-о! — сказал я вслух, — Кайф!!
Когда вышел, Вася меня ждала.
— Вот, в шкафчике, твой комбез, надевай.
Я достал комбинезон, осмотрел. На рукаве был пришит шеврон в виде герба: в левом углу белые звёзды на чёрном фоне, созвездие, похожее на Плеяды, в правом — чёрный череп человека, на белом фоне, внизу — сапёрная лопатка на зелёном фоне.
На левой стороне груди — надпись: «Антон Сопелкин», и группа крови, третья, положительная.
— Правильно, сначала посмотреть надо, что надеваешь! — назидательно сказала наставница.
— Надевай и иди, дежурь, дежурному послеобеденный сон не положен.
Мы вышли, закрыли за собой дверь, Вася пошла в свою каюту, я — в кают-компанию.
Катя там занималась составлением меню на ужин, я не пошёл к ней, надув губы, подошёл к окну, разглядывая родной пейзаж. Представил, что сейчас постою, и поеду домой, к жене…
Закрыв глаза, уже совсем сжился с этой мечтой, когда услышал:
— Тоник, ты что, обиделся?
— Как ты могла, Катя? — спросил я, не открывая глаз — Так и помереть можно.
— Надо было просто попросить! — фыркнула Катя.
— Мы поругались, и ты ушла.
— А ребятам понравилась твоя композиция, — сменила тему Катя.
— Я заметил, только благодарность у них странная. Меня отвели в чулан, сказали, что там моя каюта.
— Это Мишка, твой сосед, Васькин любимчик.
— И что теперь делать?
— Дай ему в морду.
— Боюсь, не смогу…
— А ты не бойся! «Боюсь, боюсь»! Будет возникать, врежь!
— Он меня в блин раскатает. Если ты мне руку чуть не сломала, Мишка и руки, и ноги…
— Ну и спи в чулане! — психанула Катя, и ушла. А я остался, разглядывая Амурский залив.
Подумав, я разместил здесь залив Восток, с песчаным пляжем, чистейшей прозрачной водой и видом на противоположный, гористый, берег.
Оказывается, это несложно, когда есть воспоминания.
— Что это?! — восхищённо спросила Катя, неслышно подойдя сзади и облокотившись мне на плечо.
Какая тяжёлая! Неужели во мне совсем не сил? Как же я буду драться с Мишкой?
При этой мысли у меня в животе всё сжалось в тугой комок. Меня даже затошнило. Но «терять лицо» перед Катей, которая, оказывается, моя «пара», совершенно невозможно.
Какой же ты напарник, если на тебя нельзя положиться? Я бы, на месте Кати, плюнул бы, да и ушёл.
Может, это невозможно по условиям обитания на станции? А потом, когда закончится практика, она побьёт меня и плюнет сверху, уходя к тому же Мишке. Представив это, я сжал кулаки. Нет, не потому, что Катюша плюнет на меня: так мне и надо, а представил, как она берёт под руку противного Мишку, и уходит, не оглянувшись на мою поверженную тушку.