Я перебрался на новое, горячее, место, подгрёб под себя песочек, лежал, бездумно глядя перед собой.
Услышав, как кто-то подбегает, оглянулся. Катя. Не ожидая от неё подвоха, отвернулся.
Катя легла на меня! Холодная! Я вскрикнул, перевернулся, и схватил её в охапку, холодную…
И тут же меня оглушило воспоминание, как я держал на руках другую Катю, её нагое остывающее тело, и вопль отчаяния, зарождавшийся в груди, при виде её стекленеющих глаз.
…Всадником оказался мальчик лет пятнадцати-шестнадцати.
— Переодеваться будете, или так пойдёте? — спросил мальчик. Мы стояли, ничего не понимая.
— Удивились? — засмеялся мальчик, — меня зовут Дэннибатыр, для вас просто Дэн, мама зовёт Дэник, — с детской непосредственностью признался Дэн, — Мы вас уже третий день ждём! Ваш приход предсказал наш шаман Ичубей, он могучий шаман. Вы пока переодевайтесь, а я друзей позову! — и мальчишка исчез так же быстро, как появился, одним движением вскочив на лошадь.
— Ну что, Катя, переодеваемся? — обратился я к своей спутнице.
— Сейчас проверим всё, и переоденемся, — задумчиво ответила Катя, глядя в сторону умчавшегося мальчишки.
Вернувшись в пещеру, мы переоделись в свои шортики с маечками, обулись в белые кроссовки с носочками.
— Надеюсь, здесь нас не будут переодевать в шкуры, — пробурчала Катя. А я и не заметил, во что был одет мальчик. Забегая вперёд, скажу, что зря мы не переоделись.
Когда мы вышли из пещеры, к нам лихо подскакали трое одинаково одетых мальчика, одного возраста. Впрочем, для Тоника они выглядели как взрослые парни, широкие в плечах, и с мускулистыми руками и ногами.
Сейчас я заметил, что они вооружены. К седлу были приторочены томогавки, лук с саадаком, короткое копьё, или пика, с другой стороны лассо, или аркан. Как всё это называется здесь, я не знал, назвал по земному.
Мальчишки так же лихо соскользнули с лошадей, подошли, представились.
— Уранбатыр, — сказал самый рослый из них, с рельефными сухими мышцами на руках, красивый парень, с длинными русыми волосами, перетянутыми кожаным ремешком.
— Бахарбатыр! — сказал самый младший.
— Я Катя, — сказала Катя, опередив меня, — а это мой брат Тоник!
Я дёрнул её за руку, сделав большие глаза.
— Тоник меня укоряет, что я влезла вперёд мужчины.
Ребята расхохотались:
— У нас такого нет! Девочка может говорить, когда захочет. Вот когда выйдет замуж, тогда другое дело. А вы брат с сестрой. Сестра главнее!
Катя победно посмотрела на меня. А Уранбатыр зачем-то обошёл нас сзади, потом оттащил друзей в сторону и что-то нашептал им. Тогда ребята обошли вокруг нашей удивлённой парочки, и мы увидели, как загорелись их глаза, они даже сглотнули.
— Поехали скорее! — воскликнул Дэн, — Там нас ждёт праздничный пир! В честь вас!
Дэн помог мне сесть на своего коня, Катю посадил вперёд себя Уран, по-хозяйски прижав её к себе.
Ребята пустили лошадей аллюром, плавно перекатывались спины лошадей, нас не трясло.
Через некоторое время стали видны кибитки, поставленные недалеко от небольшой реки. Нам помогли слезть, причём Уран взял мою Катю на руки, с восторгом посмотрел на неё и осторожно поставил на ноги. Катя улыбалась. Девочкам всегда нравится внимание юношей.
Нам дали умыться в медных тазиках, и посадили за достархан, рядом. Я вздохнул с облегчением. Меня начало раздражать внимание ребят к моей Кате. А Катя? Почему она назвала меня своим братом? Мы же только что договорились!
Местные девчата, наверно, тут же узнали, что я свободен, чуть не подрались за место возле меня.
Досталось место одной местной красотке. Без преувеличения говорю, здешние девочки были очень красивы. Эта девочка, звали её Утренняя Роса, принялась потчевать меня всякими блюдами, наливая белого напитка, запить жирное мясо. Напиток оказался кумысом. Кумыс довольно коварный напиток, вроде не пьянящий, незаметно кружит голову.
— Катя, — обратился я к девочке, — осторожно с кумысом!
— С чем? — удивилась Катя.
— Этот белый напиток — вино! — сказал я, — Ты можешь опьянеть!
— Не опьянею! За собой следи, ишь, какую красотку отхватил! Смотри у меня!
— Ну, я же брат тебе! — брякнул я, тут же прикусив язык, потому что, Катя почему-то обрадовалась.
— Конечно, брат! — легко согласилась она, облегчённо вздохнув.
Я тогда не понял, что значит этот вздох.
Наконец напитки и соки сделали своё дело, мне захотелось избавиться от лишней жидкости.