Невозможность нормально спать, странная на вкус и вызывающая расстройства желудка еда, солнечный свет, который теперь провоцировал дикие головные боли и жуткое гнетущее чувство, будто он тонет на дне воздушного океана — все это лишь затянувшаяся акклиматизация. Пара недель, и он, безо всяких сомнений, придет в норму.
Он вполне успешно поддерживал иллюзию самоконтроля вплоть до того дня, когда снова возник однорукий.
Конференция проходила в Карлайле, третьем по величине городе на планете, где, включая окрестности, проживало меньше миллиона человек. Климатический пояс выше, чем в Баррадане, да еще и в северном полушарии, где сезонные сдвиги вымораживали воздух, а дневные периоды слегка укорачивались. Почти барраданские деревья в холодную погоду скрючивались и обмякали, склоняя темные стволы к каменистой земле. Прием, где должен был выступать Бирьяр, планировался во внутреннем дворе в центре комплекса, занимаемого местной мэрией. Но когда губернаторский транспорт покинул Баррадан, циклон изменил направление, и место назначения встретило его ледяным дождем из низких угрюмых туч. Перебегая за адьютантом от транспорта ко входу в комплекс мэрии, Бирьяр втягивал воздух, пытаясь уловить хоть намек на мятный аромат влажной лаконианской земли. Но воздух Оберона пах ничем. Или пах открытой канализацией, других сравнений на ум не приходило. Или так, или эдак.
Адьютант с извинениями вел его широким блеклым коридором. Погода изменилась стремительно, и до последнего никто не предполагал, что потребуется запасная площадка — общественный театр напротив комплекса мэрии. Им требуется некоторое время, чтобы все подготовить, и аудиенция для представителей бизнеса и местных чиновников пройдет уже там. Бирьяр проглотил раздражение и напустил на себя столько любезности, сколько по его мнению в такой ситуации позволил бы себе Дуарте.
Зона ожидания, собственность мэрии, относилась к ее жилым апартаментам. Если бы только он мог вдруг перенестись домой, в настоящий комфорт...
И все же зал ожидания оказался достаточно приятным местом. Из широкого стеклянного окна открывался вид на дикий простор. Суровые горы, похожие на зубы великана, высились над городом, наполовину скрытые серой мглой. Дождевые капли бились в окно и замерзали на стекле, чтобы мгновением позже растаять и стечь вниз. Когда облака окончательно рассеются, этот пейзаж покроется льдом. Словно второй кожей. Или саваном.
Свою речь о важности поддержания устойчивой торговли с другими системами и лаконианской приверженности к укреплению экономики Оберона Бирьяр знал наизусть, и штудировать ее снова не было никакого смысла. Он примостился на маленьком диванчике и уставился на непогоду. Где-то позади открылась дверь, и в зал вошел мужчина в опрятном белом пиджаке и таких же перчатках, неся на подносе кофейный термос, две чашки и тарелку печенья.
— Поставьте на стол, — распорядился Бирьяр, — Дальше я сам.
— Знаете, губернатор, — сказал вошедший, выставляя термос и чашки на стол рядом с Бирьяром, — отдаю должное вашей охране. Сколько уже пытаюсь с вами увидеться, они торчат за вашей спиной крепче, чем жало в заднице шершня.
Старик улыбнулся. Эти тонкие усы Бирьяр узнал еще до того, как разглядел блеск металла между манжетой и перчаткой. Пришел, чтобы убить! Мысль отозвалась в Бирьяре пронзительным трепетом. Он чувствовал бедром вес своего оружия, смутно понимая, что пистолет вряд ли поможет. Он знал достаточно убийц, и точно не относился к их числу. В отличие от стоящего перед ним человека. Бирьяр с достоинством кивнул.
— И меня интересовало, увидимся ли мы снова. Вас тоже нелегко разыскать.
Однорукий уселся напротив и заговорил, снимая перчатки:
— Что ж, а я переживал за наш с вами неудачный старт. Моя ошибка. Я иногда бываю... излишне напорист. Будете кофе?
— Со сливками, пожалуйста, — сказал Бирьяр. Сердце колотилось о ребра, словно отчаянно привлекая к себе внимание. Он позволил руке расслабленно двинуться к бедру.
В голосе однорукого появилась сталь:
— Если вы достанете пистолет, наш разговор пойдет по самому худшему сценарию. Искренне советую до такого не доводить. Вы добавляете сахар?
— Нет.
Руку Бирьяр опустил на диван, совсем рядом с кобурой, где она лежала неподвижно. Предпринимать дальнейшие шаги было очень опасно, но он не собирался сдаваться. Он прикидывал. Как быстро он сможет вытащить пистолет? Успеет ли выстрелить? Не станет ли выстрел последним в жизни?
— Только сливки.