История этой девушки, родившейся в смешанной семье, получила огласку. В рапорте Комиссии по правам человека говорилось, что в Пакистане, в провинции Пенджаб, было похищено двести двадцать шесть несовершеннолетних девочек с целью насильно выдать их замуж. Обычно при первом же отказе со стороны семьи девочки другая семья активно ищет способ «все устроить». Отказ расценивается как покушение на честь семьи и часто провоцирует смертельную обиду. Обе семьи предстают перед джиргой, чтобы урегулировать проблему. Если конфликт привел к смертям с обеих сторон, то платить приходится либо деньгами, либо одной-двумя женщинами — в зависимости от принятого решения. Насим сказала: мы ценимся меньше, чем козы, меньше, чем стоптанные башмаки, которые мужчина выбрасывает и приобретает новые по своему желанию, если считает, что те износились.
Например, чтобы урегулировать дело об убийстве, джирга приняла решение: «присудить» семье жертвы двух девочек, одиннадцати и шести лет. Старшая была выдана замуж за мужчину сорока шести лет, младшая отдана брату убитого, восьмилетнему ребенку. И обе семьи согласились с таким обменом, несмотря на то, что убийство случилось по глупой причине: ссора между соседями возникла из-за громко лающей собаки.
Очень часто судьи джирги считают, что наилучший способ погасить в деревне убийственную ненависть — это отдать одну или двух девушек замуж, чтобы между врагами возникли родственные связи.
Однако решение джирги — это результат сделки. Данное собрание играет роль миротворца, объединяет людей, чтобы урегулировать конфликт с согласия сторон, но не приводит к справедливости. Это принцип «око за око». Если клан убил двух мужчин, другой имеет право убить двоих из того клана. Если женщину изнасиловали, то ее муж, отец или брат имеют право насиловать в отместку.
Большинство конфликтов, не задевающих чести мужчины, регулируются денежными выплатами, вплоть до случаев убийства. Что избавляет полицию и официальную юстицию от многочисленных дел. Нередко случается — и я, возможно, тому доказательство, — что древние споры по поводу земель, захваченных племенем, превращаются таинственным образом в «дело чести», которое проще уладить на совете, и при этом не расходуется ни одна рупия.
Большая проблема для женщин состоит в том, что их никто ни о чем не ставит в известность. Они не участвуют в обсуждении. Совет деревни объединяет только мужчин. Является ли женщина предметом спора или служит мерой компенсации, она в принципе остается в стороне. Ей объявляют, что сегодня или завтра ее отдают в такую-то семью. Или, как в моем случае, что она должна просить прощения у такой-то семьи. Как говорила Насим, драмы и конфликты в деревне — это настоящие запутанные узлы, которые советы распутывают без оглядки на официальные законы и тем более на права человека.
В январе 2005 года, когда я уже в течение двух лет ожидала приговора апелляционного суда в Мултане, на первые полосы газет попало еще одно дело, которое комментаторы охотно связывали с моим, хотя оно было совершенно иным.