— Я подумал, раз уж вы, ребята, заговорили обо мне, я могу подойти и представиться. Я Элио Маццо, новый помощник тренера хоккейной команды, — его тон был полон уверенности, как и весь его вид. — Я также буду поступать в качестве студента в сентябре следующего года, чтобы получить степень по бизнесу.
— Как это вообще возможно? Чтобы быть тренером, нужна ученая степень, — замечает Жасмин, делая глоток вина.
Элио ухмыляется, похоже, его это забавляет.
— Давай просто скажем, что деньги решают все, — протягивает он, придвигаясь к ней чуть ближе.
Жасмин напрягается, ее спина выпрямляется от его близости.
— О господи, ты еще более властный и раздражающий, чем я помню.
Темно-зеленые глаза Элио сверкают, когда он впитывает ее образ, его губы подергиваются, пытаясь сдержать улыбку.
— А ты все такая же милая, какой я тебя помню, — саркастически говорит он. Затем кивает остальным, прежде чем она успевает ответить, и уходит от нашего столика.
Мой рот открывается, затем закрывается, затем открывается снова. Но именно Тео озвучивает мои мысли.
— Это было напряженно. Не могу поверить, что ты только что так разговаривала с одним из величайших хоккеистов всех времен.
Жасмин не дает никому времени вмешаться, поворачиваясь к Тео и спрашивая:
— Где Марсела?
— Работает, — отвечает Тео, выглядя разочарованным, когда смотрит в свой почти пустой стакан.
— Или она просто не хотела идти с тобой? — Исайя возражает, зная, что бар сегодня закрыт, за что получает подзатыльник от Тео.
— Заткнись, — ворчит он, допивая остатки своего напитка. Я видела Тео в баре бесчисленное количество раз, он всегда пытался заговорить с Марселой, и кажется, что они хорошо общаются, но я знаю, что Тео хочет большего, а она по какой-то причине — нет.
— Камилла! — Жасмин визжит, вставая и подбегая к высокой блондинке, которая выглядит так, словно только что сошла с подиума в своем сверкающем красном платье в стиле русалки. — Ребята, это Камилла. Мы учимся на одной программе.
Все мы здороваемся, на что она улыбается в ответ и машет рукой. Все, кроме Райкера, который молчал с тех пор, как приехал.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает ее Жасмин.
Кэм толкает меня в плечо, и я, проследив за его взглядом, вижу, что Райкер сосредоточился на Камилле, в его глазах впервые за вечер появляется интерес.
— Я здесь из-за университетской газеты, делаю заметки, — говорит она, быстро взглянув на Райкера с легкой улыбкой.
— Скукота. Найди меня позже, чтобы потанцевать, — Жасмин улыбается ей, когда они прощаются.
Остаток вечера проходит спокойно. Все за нашим столом, за исключением Райкера, обмениваются историями и смеются. В конце концов мы с Жасмин добираемся до танцпола и танцуем всю ночь напролет, пока парни сидят и болтают.
Каждый раз, когда я бросаю взгляд на стол, глаза Кэмерона устремлены на меня, на его губах играет слабая улыбка, когда он с удивлением наблюдает за мной. Кружась по кругу, я замечаю Элио в углу комнаты в одиночестве с бокалом в руке.
Его взгляд ни на секунду не отрывается от Жасмин. Интересно.
Музыка меняется с приподнятого поп-ремикса на плавную, медленную, заставляющую всех покинуть танцпол, чтобы найти своего партнера. В это время я, обычно, ухожу, но, прежде чем успеваю сделать хотя бы шаг, руки Кэмерона обвиваются вокруг моей талии, разворачивая меня лицом к себе.
— Потанцуешь со мной?
— Да, — ответила я, обвивая руками его шею, мои пальцы играли с его волосами, когда он обхватил мою поясницу, крепко прижимая наши тела друг к другу.
Запах сандалового дерева и льна обволакивают меня, наступает знакомое чувство безопасности. Мы мягко раскачиваемся в такт музыке и молчим, моя голова покоится на его груди, а его подбородок — на моей макушке.
Я всегда представляла себе медленные танцы неловкими, но с Кэмом наше молчание комфортное, даже желанное.
Никогда не думала, что окажусь здесь, в объятиях своего репетитора. Но он — мужчина, с которым я встречаюсь, и в которого безнадежно влюблена. Это все, чего я пытался избежать, но оказалось, что это именно то, что мне было нужно.
Как только меня возьмут в сборную США после каникул, все будет идеально.
Я поднимаю голову с его груди, чувствуя, как любовь к нему течет по моим венам, требуя, чтобы ее выпустили.
— Я люблю тебя, — слова выходят тихими, но уверенными.