— Кэти Рочестер уже взрослая.
— Ей восемнадцать лет!
— Вот именно!
— Что ты хочешь сказать? Тебе исполняется восемнадцать, и ты уже сам по себе? Мы спасаем только взрослых?
— Нет, — ответил Уин. — Мы спасаем только тех, кого можем спасти. Мы спасаем тех, кто попал в беду, просит помощи и рассчитывает на нее. Мы не спасаем — повторяю еще раз! — тех, кто принимает решения, с которыми мы не согласны. Плохие решения являются частью жизни.
Они продолжали свой путь, и Майрон спросил:
— Ты же знаешь, как я люблю почитать газету в «Старбакс»?
Уин кивнул.
— Все подростки, которые там болтаются, курят. Все без исключения! Я сижу, смотрю на них и, когда они закуривают, даже не задумываясь, а просто так, машинально, говорю себе: «Майрон, ты должен что-то сделать». Мне кажется, я должен подойти и попросить их перестать курить, потому что от этого будет только хуже. Мне хочется их хорошенько встряхнуть и заставить понять, какую глупость они совершают. Я хочу рассказать им обо всех своих замечательных знакомых, которые жили счастливо, как, например, Питер Дженнингс, которого все так любили, а потом для него все кончилось, потому что он курил с детства. Мне хочется зачитать им полный список проблем со здоровьем, с которыми они неизбежно столкнутся только потому, что не задумываются об этом сейчас.
Уин промолчал и продолжал идти, глядя вперед.
— Но потом я останавливаю себя мыслью, что это не мое дело. Они не хотят этого слышать. Да и кто я для них? Обычный прохожий. Они не обязаны меня слушать и скорее всего пошлют подальше. Поэтому я, конечно, молчу. Я отворачиваюсь и погружаюсь в газету, пью кофе, а тем временем ребята вокруг меня медленно себя убивают. С моего молчаливого согласия.
— Мы сами выбираем себе поле битвы, — заметил Уин. — Но здесь победы не одержать.
— Я это понимаю, но вот в чем загвоздка. Если я начну говорить это каждому юному курильщику, которого встречу, то не исключено, что со временем научусь это делать лучше и мои доводы услышит хоть один из них. И бросит курить. Может, моя назойливость спасет хоть одну жизнь. И я задумываюсь: не лезть не в свое дело — это правильно, или так просто легче жить?
— А что потом? — поинтересовался Уин.
— В каком смысле?
— Ты начнешь околачиваться у «Макдоналдсов» и рассказывать о вреде «биг-маков»? Если увидишь, что мать ожиревшего сына спокойно взирает, как тот впихивает в себя вторую огромную порцию жареной картошки, то прочтешь ей лекцию, какое ужасное будущее его ждет?
— Нет.
Уин пожал плечами.
— Ладно, оставим все это, — сказал Майрон. — Но в данном конкретном случае, прямо здесь и сейчас, всего в нескольких ярдах от нас, в этом борделе находится беременная девушка…
— …которая так решила, потому что уже взрослая, — закончил за него мысль Уин.
Они продолжали идти.
— Совсем как то, что мне сказала доктор Скайлар.
— Кто?
— Женщина, узнавшая Кэти рядом с метро. Эдна Скайлар. Она говорила, что предпочитает лечить невинных пациентов. В том смысле, что она, конечно, давала клятву Гиппократа и все такое, и не нарушает ее, но когда доходит до дела, то предпочитает работать с теми, кто этого больше заслуживает.
— Такова человеческая природа, — заметил Уин. — Тебе, наверное, было не очень приятно это слышать?
— Само собой.
— Но дело не в докторе Скайлар. Ты сам такой. Оставим на минутку в стороне твое чувство вины перед Клэр. Сейчас ты хочешь помочь Эйми, потому что воспринимаешь ее как невинную жертву. А если бы на ее месте оказался парень, у которого были проблемы с наркотиками? Ты бы также рьяно взялся его разыскивать? Конечно, нет! Как ни крути, мы всегда делаем выбор.
— Проблема гораздо глубже.
— В смысле?
— Насколько важно, в каком университете учиться?
— А это еще к чему?
— Нам повезло, — ответил Майрон. — Мы учились в Дьюке.
— И что с того?
— Я помог Эйми туда поступить. Я написал письмо, позвонил знакомому. Сомневаюсь, что без этого ее бы приняли.
— Ну и?..
— Я принял в этом участие. И, как справедливо сказала мне Максин Чанг, место, которое занимает один, уже не может занять другой.
Уин скривился.
— Так устроен мир.
— Но от этого он не становится лучше.
— Любой человек принимает решение на основе исключительно субъективных критериев, — пожал плечами Уин. — И ты тоже.
Майрон покачал головой:
— Я не могу отделаться от ощущения, что это как-то связано с исчезновением Эйми.
— То, что ее приняли в университет?
Майрон кивнул.
— Каким образом?