— Пока не знаю.
Они разошлись по машинам, и Майрон проверил свой сотовый. Только одно сообщение по голосовой почте. Он включил воспроизведение.
— Майрон? Это Гейл Беррути. Звонок, который ты просил проверить, тот, что был сделан в дом Эрика Биля. — В трубке послышался какой-то шум. — Что? Черт, подожди минутку.
Майрон подождал. Речь шла о звонке, когда металлический голос сообщил Клэр, что с Эйми «все в порядке». Через несколько секунд Гейл Беррути снова вернулась.
— Извини. На чем я остановилась? Ах да! Звонок был сделан из телефона-автомата в Нью-Йорке. А конкретнее — с одного из тех, что расположены в метро на Двадцать третьей улице. Надеюсь, это поможет.
Конец сообщения.
Майрон поразмышлял о полученной информации. То самое место, где встретили Кэти Рочестер. Он чувствовал, что это не случайно. А с другой стороны, после всего, что он узнал, в этом не было никакого смысла.
Его мобильник снова зазвонил. Это был Уит Мэнсон, и, судя по голосу, явно расстроенный.
— Что, черт возьми, происходит? — спросил Уит.
— А что?
— Те баллы, которые ты сообщил об этом Чанге. Они совпадают.
— Четвертый в классе, и его не приняли?
— Ты снова за старое, Майрон?
— Нет, Уит, нет. А баллы Эйми?
— В этом-то и проблема.
Майрон задал еще несколько уточняющих вопросов и повесил трубку.
Теперь все начинало проясняться.
Через полчаса он подъехал к дому Эли Уайлдер — женщины, которой впервые за семь лет признался в любви. Он припарковался и некоторое время просто сидел, собираясь с мыслями. Он смотрел на дом и думал о ее покойном муже Кевине. Этот дом они покупали вместе. Он представил, как они, молодые и полные надежд, приехали сюда с риелтором и выбирали дом, в котором собирались прожить всю жизнь и вырастить детей. Держались ли они за руки, осматривая свое будущее жилище? Что здесь понравилось Кевину, или он просто уступил любимой? И почему, черт возьми, теперь об этом думал Майрон?
Он признался Эли, что любит ее.
Поступил бы он так и сказал бы: «Я тебя люблю», — если бы накануне ночью к нему не приходила Джессика?
Да.
— Ты уверен, Майрон?
Зазвонил мобильник, и он взял трубку.
— Алло?
— Ты собираешься просидеть в машине всю ночь?
При звуке ее голоса у него на сердце потеплело.
— Извини, просто задумался.
— Обо мне?
— Да.
— О том, чем хочешь со мной заняться?
— Не совсем, — ответил он, — но могу начать прямо сейчас, если хочешь.
— Не стоит. У меня все уже давно спланировано. Ты можешь нарушить мои планы.
— И в чем они заключаются?
— Вместо слов я лучше тебе покажу. Ступай прямо к двери, но не стучи и не разговаривай. Джек уже спит, а Эрин сидит наверху за компьютером.
Майрон повесил трубку и заметил в зеркале, что глупо улыбается. Он старался не бежать, а подойти к дому шагом, и в результате невольно перешел на спортивную ходьбу. Входная дверь открылась — на пороге стояла Эли. Ее волосы были распущены, а узкая красная блузка натянулась на груди, так и просясь, чтобы пуговицы расстегнули.
Эли приложила палец к губам:
— Тсс!
Она поцеловала его. Крепко и чувственно. Так, что ее жар он ощутил даже на кончиках пальцев. Все его тело пело.
— Дети наверху, — прошептала она ему на ухо.
— Ты уже говорила.
— Вообще-то я не склонна к авантюрам, — добавила она и лизнула его в ухо. По телу Майрона прокатилась волна удовольствия. — Но я очень, очень тебя хочу!
Майрон хотел было пошутить, но сдержался. Они снова поцеловались. Она взяла его за руку, быстро провела по коридору на кухню и закрыла там дверь. Они прошли через гостиную, и она снова закрыла дверь.
— Что ты думаешь насчет дивана? — спросила она.
— Меня не смутило бы даже ложе из гвоздей на арене «Мэдисон-Сквер-Гарден».
Они упали на диван.
— Две закрытые двери, — пробормотала Эли, тяжело дыша. Они снова поцеловались и стали ощупывать друг друга. — Нам никто не помешает.
— Господи, как же здорово ты все спланировала!
— На это ушел весь день!
— Это того стоило!
Она подняла брови.
— Подожди, это только начало.
Как ни странно, они не стали раздеваться. Конечно, пуговицы были расстегнуты, «молния» спущена, но одежда осталась на них. И теперь, когда они лежали в объятиях друг друга и чувствовали полное изнеможение, Майрон произнес:
— Ох!
Он говорил это каждый раз, после того как они заканчивали заниматься любовью.
— У тебя на редкость богатый словарь.
— Разве короткое слово не лучше длинного?