На улице возле дома Харлоу было припарковано много машин. На лужайке позади дома установили большую палатку. Это была не просто вечеринка, устроенная подростками, чтобы повеселиться и украдкой напиться пива, а настоящий прием.
Там были и родители, которые, как он понял, приехали присмотреть за детьми. Его задача усложнялась, но менять планы из-за этого он позволить себе не мог. Полиция, может, и знает свое дело, но она не спешила охватить взглядом всю картину. А Майрон занимался именно этим, и многое теперь начинало проясняться. Он знал, что Рэнди Вулф является одним из ключей к разгадке.
Торжество для родителей и детей было организовано раздельно. Родители собрались на неярко освещенной площадке за ширмой возле крыльца: был слышен их смех и звон бокалов. Мужчины в шортах до колен и кожаных мокасинах курили сигары. На женщинах были яркие юбки и сандалии.
Выпускники держались группой у палатки, чтобы быть как можно дальше от глаз родителей. На танцплощадке никого не было, а ди-джей крутил песню группы «Киллере» о чьей-то подружке, похожей на парня, с которым кто-то встречался в феврале. Майрон направился прямо к Рэнди и положил ему руку на плечо.
Рэнди сбросил ее.
— Отстаньте!
— Нам надо поговорить.
— Мой отец сказал…
— Я знаю, что сказал твой отец. Но побеседовать нам все равно придется.
Вокруг Рэнди собрались шестеро парней, причем некоторые были очень внушительных размеров. Капитан в окружение своих нападающих, решил Майрон.
— Этот хмырь тебе мешает, Фарм?
Парень, который задал вопрос, был настоящим гигантом. У него был покатый лоб и жесткий «ежик» зачесанных вверх светлых волос, но в глаза бросалось не это. Парень явился на праздник без рубашки. Здесь были девушки, пунш, музыка, танцы и даже родители, а он все равно щеголял с голым торсом.
Рэнди промолчал.
Раздутые бицепсы великана окружала татуировка в виде колючей проволоки. Майрон нахмурился. Парень выбрал себе ложных кумиров, которым стремился подражать во всем. Он состоял из одних мышц, а грудь была такой гладкой, будто ее отполировали на шлифовальном станке. Он демонстративно поигрывал мышцами, и, судя по красным глазам, пиво уже проложило себе дорогу в желудок. На нем были брюки до середины голени, очень похожие на «капри», правда, Майрон не знал, носят ли «капри» мужчины или только женщины.
— На что это ты уставился?
— Ни на что, — ответил Майрон, — буквально на пустое место.
По толпе пробежал смешок, и кто-то произнес:
— Да уж, теперь он точно влип!
— Проучи его, Молот, — добавил еще кто-то.
Голый, он же Молот, скорчил самую свирепую рожу, на какую только был способен:
— Фарм не станет с тобой говорить. Я ясно выразился, а, хмырь?
— «Хмырь», — повторил Майрон. — Сейчас звучит даже смешнее, чем раньше. — Он сделал шаг навстречу Молоту — тот не шелохнулся. — Это тебя не касается!
— Теперь касается.
Майрон сделал паузу и спросил:
— Ты не забыл добавить «хмырь» и сказать: «Теперь касается, хмырь»?
По толпе снова прокатился шумок.
— Эй, мистер, возьмите ноги в руки и бегите! С Молотом так не шутят.
Майрон перевел взгляд на Рэнди.
— Нам надо поговорить сейчас. Пока никто не пострадал и дело не зашло слишком далеко.
Молот улыбнулся и шагнул вперед.
— Оно уже зашло слишком далеко.
Майрон не хотел разбираться с парнем в присутствии родителей. Это могло вызвать ненужные осложнения.
— Мне не нужны проблемы, — сказал он.
— Ты уже их заработал, хмырь.
Одобрительные крики. Молот скрестил на груди массивные руки. Это было глупо. Майрону нужно было разобраться с этим, как можно скорее, пока родители ничего не замечали. Но друзья Молота стояли вокруг и ждали продолжения. Молот был самым крутым в их компании и не мог себе позволить отступить.
Скрестить руки на груди. Как картинно! И глупо!
Майрон атаковал приемом, который отлично срабатывал, если нужно вырубить противника быстро и эффективно. Его рука начала движение снизу — оттуда, где ее положение было естественным. Не нужно сгибать запястье, сжимать кулак, отводить руку назад и размахиваться. Самым коротким расстоянием между двумя точками является прямая линия, и забывать об этом никогда нельзя. Используя естественную скорость руки и элемент неожиданности, Майрон выбросил ладонь вверх и нанес удар в горло.
Удар был не сильным. Майрон стукнул ребром ладони в конкретное место. На человеческом теле есть несколько точек, которые особенно болезненны. Получив удар в горло, противник ощущает резкую боль. У него сбивается дыхание, он жадно хватает воздух открытым ртом и больше ни о чем не может думать. Но наносить удар надо с умом. Если ударить слишком сильно, то можно нанести серьезную травму. Удар Майрона был молниеносным, как выпад кобры.