Однако в это утро апатия, которую он безуспешно старался преодолеть, совершенно исчезла. На этот раз он вознамерился взять реванш.
Минувшей ночью Томас провел несколько бессонных часов, размышляя, что делать с его нежданной и нежелательной гостьей. Утром, представив, как она хлопочет, готовя успокоительный отвар для своей пожилой компаньонки, Томас пришел к окончательному решению. Он примет ее странное предложение и превратит эту девицу в самую соблазнительную женщину. Обучит ее нестандартным манерам поведения и общения с денди, познакомит с повесами и распутницами. В конце концов, добьется ее уважения, сердито подумал Томас.
С этой мыслью он решительно встал с постели, строя планы относительно своей новой протеже.
— А! — воодушевленно воскликнул Томас, с любезной готовностью поднимаясь из-за стола, когда за завтраком появилась Кэт. Он посмотрел на ее платье и замолк.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Кэт, глядя на свой бледно-голубой наряд и проверяя, нет ли расстегнувшихся застежек.
Томас вздохнул.
— Мы можем немедленно начать реализовывать наш план, вы согласны? Но прежде всего необходимо усвоить несколько основных правил.
Она осторожно кивнула, испытывая головную боль. Проснувшись, Кэт не вскочила с постели, а медленно сползла с нее и, несмотря на туман в голове, с ужасающей ясностью вспомнила о вчерашнем вечере. Она назвала хозяина дома «неуклюжим гигантом», насмехалась над его былыми любовными победами. И в какой-то момент непостижимым образом ухитрилась изложить свой нелепый план. Но что хуже всего — сама выдвинула абсурдную идею стать ученицей Томаса Монтроуза! Если бы ее голова не болела так сильно, она могла бы выяснить причину, по которой он с подозрительной готовностью согласился принять ее план. Ее обаяние здесь явно ни при чем.
— Вы согласны? Но сначала обещайте, что беспрекословно будете подчиняться мне. Я не хочу, чтобы вы постоянно сомневались в моей компетенции в таких деликатных вопросах. Уверяю вас, я прекрасно разбираюсь в искусстве соблазнения. Не правда ли, Боб? — с улыбкой обратился он к лакею, выражение лица которого оставалось, как всегда, невозмутимым.
— Да, вы весьма квалифицированный соблазнитель, — подтвердил тот монотонным голосом.
— Значит, мы пришли к соглашению? — вежливо спросил Томас.
— Да, сэр, — ответила Кэт, поморщившись.
Его темные глаза на мгновение вспыхнули.
— Я понимаю, что, учитывая ваш возраст и ваши изысканные манеры, вам будет трудно выполнять мои условия. Кстати, поскольку у нас, естественно, должны сложиться дружеские отношения, думаю, вы можете называть меня просто Томас.
Кэт опустила глаза; ей трудно было ответить кивком.
— Договорились! А я буду называть вас Кэтрин.
— Кэт[1], если можно.
— Простите?
Девушка смутилась.
— Мои близкие зовут меня Кэт.
—Это прозвище? Известные соблазнительницы обычно выбирают нечто более чувственное. Однако, учитывая, что ваше полное имя в определенной степени созвучно этому, думаю, Кэт вполне подойдет. — Это слово в его устах прозвучало как-то особенно ласково, и она, подняв глаза, увидела, что он улыбается, явно забавляясь.
Томас жестом пригласил ее занять место напротив него.
— Садитесь, моя дорогая. Рыба очень вкусная. Думаю, леди Монтень Уайт уже насладилась значительной порцией, не так ли, Боб?
— Ее светлости особенно понравились головы, — уточнил слуга.
«Рыба! О Боже, — с ужасом подумала Кэт, — только не это!»
Томас опять улыбнулся. Девушка почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица, и приложила дрожащие пальцы к щекам, прежде чем занять свое место за столом.
— Теперь — что касается твоего наряда. Если это твое самое соблазнительное платье, то я начинаю догадываться о причине невнимания твоего избранника. Кто этот парень?
— Маркиз Стрэнд, лорд Джайлс Далтон.
Улыбка на губах Томаса увяла, и он пристально посмотрел на Кэт. Воцарилась неестественная тишина.
— Ах так? — наконец произнес он, медленно двигая кусочек маринованного шампиньона по своей тарелке. Кэт ощутила новый приступ тошноты. — Впрочем, не имеет значения. Мне известно, что в настоящее время предпочтение отдается молодым самонадеянным щенкам, которые целыми днями толпятся в лондонских гостиных. Итак, относительно твоего платья…
— Я вовсе не собиралась наряжаться к завтраку! — Кэт с испугом уловила нотки раздражительности в своем голосе.
— А-а, — протяжно произнес Томас. — Однако тебе следует запомнить, что обольстительницы должны всегда носить только самые соблазнительные платья. Понятно?