— Потому что полиция была уверена, что Кэти Рочестер просто сбежала из дому, в том числе и благодаря вашей с ней встрече в городе. Но с Эйми Биль ситуация была иной. У нее не было отца, занимавшегося темными делишками и распускавшего дома руки. Ее исчезновение не могло не вызвать шума. И самым лучшим, а точнее — единственным способом снять все вопросы было сделать так, чтобы Эйми считали сбежавшей из дому.
Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга. За тем Эдна Скайлар сделала движение направо, будто собиралась обойти Майрона, но тот загородил ей путь. Она посмотрела ему в глаза:
— Вы записываете наш разговор, Майрон?
Он поднял руки.
— Обыщите меня!
— В этом нет необходимости. Все это полная чушь.
— Давайте вернемся к той встрече на улице. Вы и Стэнли идете по Манхэттену. И судьба дарит вам шанс. Вы замечаете Кэти Рочестер, — все именно так, как вы рассказывали полиции. Вы понимаете, что у нее все в порядке и причин для беспокойства нет. Она просто сбежала из дому. Кэти умоляет вас никому ничего не рассказывать. И вы ее слушаетесь. В течение трех недель вы никому об этом не говорите. И возвращаетесь к своей обычной жизни. — Майрон внимательно посмотрел на Эдну. — Вы следите за моей мыслью?
— Да.
— И неожиданно такая перемена! Почему вы вдруг решили позвонить своему старому приятелю Эду Стайнбергу?
— И почему, по-вашему? — с вызовом спросила Эдна, скрестив на груди руки.
— Потому что ситуация изменилась у вас, а не у Кэти.
— Каким образом?
— Вы рассказывали о том, что у вашего сына с самого начала были проблемы. И что вы в конце концов махнули на него рукой.
— Это правда.
— Может, и так, не знаю. Но вы поддерживали отношения с Дрю. Во всяком случае, в определенной степени. Вы знали, что Дрю влюбился в Эйми Биль. Он рассказал вам об этом. Как, возможно, и о том, что она была беременна.
— Вы это можете доказать? — снова с вызовом поинтересовалась она.
— Нет. Это всего лишь мое предположение, а вот остальное — уже факты. Вы ознакомились с медицинской картой Эйми на компьютере. Это мы знаем. Вы удостоверились, что она действительно беременна. Но самое главное, вы узнали, что она хочет сделать аборт. Дрю об этом не знал. Он считал, что они любят друг друга и собираются пожениться. Но Эйми хотела все прекратить. Дрю Ван Дайн оказался глупой, хотя и не такой уж редкой ошибкой старшеклассницы. Эйми намеревалась продолжить учебу в колледже.
— Звучит как мотив для того, что Дрю ее похитил, — сказала Эдна Скайлар.
— Похоже, правда? Если бы, кроме этого, не было ничего другого! Но мне никак не давали покоя совпадения. Тот же банкомат. Кто о нем знал? Вы позвонили своему приятелю Эду Стайнбергу, чтобы вызнать у него все о деле Кэти. Тот рассказал. А почему нет? Там не было ничего конфиденциального. Не было даже дела как такового. Когда он упомянул о банкомате Ситибанка, вы поняли, что нашли зацепку. Все решат, что Эйми тоже сбежала из дому. И именно так все и произошло. Затем вы позвонили Эйми и сказали, что работаете в больнице, что было правдой. Вы сказали ей, что нужно сделать, чтобы об аборте никто не узнал. Вы договорились о встрече в Нью-Йорке и назначили местом встречи тот самый угол. Она вас ждет. Вы подъезжаете и просите снять немного наличных с банкомата. Та самая зацепка. Она так и делает. А потом вдруг Эйми запаниковала и решила еще раз все обдумать. Вы сидите в машине со шприцем в руке, у вас все готово, и вдруг она сбегает! Она звонит мне, и я приезжаю. Я отвожу ее в Риджвуд. Вы едете за нами — это вашу машину я видел в том тупике. Затем с ней отказывается разговаривать Гарри Дэвис, а вы все это время ждете. Эйми мало что помнит о случившемся дальше и утверждает, что ей что-то вкололи. Так и должно быть: провалы в памяти — обычные побочные явления при использовании пропофола. Вы знакомы с этим препаратом, не так ли, Эдна?
— Разумеется, я же врач. Это анестетик.
— Вы используете его в своей практике?
Она замялась, но все-таки подтвердила:
— Да.
— И это будет вашим приговором.
— Правда? Каким же образом?
— У меня есть другие улики, хотя в основном и косвенные. Например, те же компьютерные данные. Они свидетельствуют о том, что вы не только знакомились с медицинской картой Эйми до моего звонка, но и не заглядывали в нее, когда я об этом просил. Да и зачем? Вы уже отлично знали, что она была беременна. У меня есть распечатки ваших звонков. Вам звонил сын, и вы звонили ему.
— И что?
— А вот что. Я могу доказать, что вы звонили в школу и разговаривали с сыном сразу после моего первого визита. Гарри Дэвис очень удивился, узнав, что Дрю был в курсе событий еще до того, как он с ним заговорил. А ответ прост: вы позвонили и предупредили его. А помните свой звонок Клэр, который вы сделали из телефона-автомата возле Двадцать третьей улицы? Вообще-то это было уже чересчур. Приятно, что вы хотели хоть немного успокоить родителей. Но вопрос в том, почему звонок был сделан именно оттуда — с места, где вы заметили Кэти Рочестер? Об этом месте знали только вы. И мы проверили по системе электронных платежей за проезд, что вы въехали на Манхэттен через тоннель Линкольна за двадцать минут до звонка.
— Вряд ли это что-нибудь доказывает, — сказала Эдна.
— Возможно, и нет. Но пропофол ставит окончательную точку. Конечно, вы можете выписать на него рецепт, но можете заказать его сами. По моей просьбе полиция уже провела обыск в вашем кабинете. Вы закупили очень много пропофола, но никто не может объяснить, куда он делся. У Эйми взяли анализ крови и обнаружили в ней пропофол. Теперь понятно?
Эдна Скайлар сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
— А у вас есть какой-то мотив, объясняющий это намеренное похищение, Майрон?
— Вы хотите продолжить нашу игру?
Она пожала плечами:
— Мы и так зашли уже слишком далеко.
— Ладно, пусть будет по-вашему. Мотив. Это самая главная проблема. Зачем кому-то похищать Эйми? Мы все сначала думали — чтобы заставить ее молчать. Ваш сын мог потерять работу. Сын Джейка Вулфа мог лишиться всего. Гарри Дэвис тоже терял очень и очень многое. Но похищением эта проблема не решалась. Не было ни требований выкупа, ни сексуального насилия, ничего в этом роде. И я продолжал себя спрашивать: зачем могло понадобиться похищать молодую женщину?
— И?..
— Вы говорили о невинных.
— Верно. — В ее улыбке теперь было смирение. Майрон решил, что Эдна Скайлар знала, что последует дальше, но предпочитала это услышать.
— И кто может быть невиннее, — спросил Майрон, — еще не рожденного ребенка — вашего внука?
Было непонятно, кивнула она или нет, но сказала:
— Продолжайте.
— Вы сами сказали об этом, когда мы говорили о выборе пациентов. Все дело в приоритетах. В спасении невинных. Ваш мотив был почти чистым — вы хотели спасти собственного внука.
Эдна Скайлар обернулась и бросила взгляд на коридор — тот был пуст. Когда она снова посмотрела на Майрона, ее лицо помертвело и стало безучастным.
— Эйми была беременна почти три месяца, — произнесла она. Ее голос тоже изменился: в нем появились мягкость и какая-то отстраненность. — Если бы мне удалось продержать ее месяц или два, то аборт было бы делать поздно. Если бы только мне это удалось, я бы спасла своего внука. Разве это неправильно?
Майрон промолчал.
— И вы правы. Я хотела, чтобы исчезновение Эйми походило на исчезновение Кэти Рочестер. Определенные параллели уже, конечно, были. Они обе учились в одной и той же школе, и обе были беременны. Поэтому я добавила банкомат. Я сделала все, чтобы Эйми приняли за беглянку. Но не по тем причинам, о которых вы говорили: не потому, что она была хорошей девушкой из хорошей семьи. А как раз наоборот.
Майрон кивнул, начиная понимать.
— Если полиция начнет расследование, — сказал он, — то может докопаться до ее романа с вашим сыном.
— Да.
— Ни у кого из подозреваемых нет бревенчатого дома. Но у вас, Эдна, он есть. И камин там сложен из белых и коричневых камней, как и рассказывала Эйми.