Он сел в свой пикап, взял телефонную трубку и набрал определенную комбинацию цифр. Тревис знал, что уезжает на несколько дней, поэтому предусмотрительно отключил в доме свет, газ и даже отопление. Теперь набранный им код должен был автоматически включить все системы.
Тревис построил дом собственными руками на земле, принадлежавшей еще его прадеду, который выиграл ее в покер в конце прошлого века. От первоначального участка в шестьсот акров осталось всего двадцать, остальное ушло в счет уплаты долгов за основное ранчо во времена экономического кризиса, разразившегося в 20-х и в начале 30-х годов. Теперь землю Тревиса окружал лосиный заповедник, отгораживавший его от баз отдыха, во множестве облепивших горы вокруг Джексона.
Он никогда не переставал восхищаться красотой дикой природы, черпал силу в своем уединении, мог жить по правилам, установленным им самим.
Тревис никогда не стремился идти по стопам отца, его не привлекала работа на ранчо. Тем не менее ему все чаще приходилось этим заниматься. Отцу было всего пятьдесят пять, но силы постепенно оставляли его, хотя он не хотел в этом признаваться. Огастус Мартелл считал, что сын лишь временно помогает ему. Он все еще сохранял уверенность, что через неделю или через месяц, но обязательно возьмет все дела в свои руки.
Тревис лелеял надежду, что будущий муж Джуди или Фэй захочет взять заботу о ранчо на себя. Он даже пытался познакомить сестер с парнями, интересующимися сельским хозяйством, но номер этот не прошел, сестры уловили подвох и отвергли его кандидатов.
Тревис свернул с шоссейной дороги на грунтовую, ведущую к его дому. В который уже раз он подумал, что надо пройтись по ней грейдером, иначе он рискует вышибить себе зубы на ухабах. И потратить на это нужно каких-нибудь полдня. Тревис несколько месяцев собирался этим заняться, но все руки не доходили – слишком много свалилось на него забот.
Из кустов выскочил кролик и понесся через дорогу, за ним по пятам трусил койот. Оба были достаточно упитанными, так что победа ждала самого хитрого или удачливого.
Тревис считал, что и сам он достаточно умен и удачлив, грех было жаловаться, и в то же время после очередного дня, заполненного суетой и заботами, чувствовал себя опустошенным и измотанным.
12
Диана мерила шагами комнату и напряженно думала, стоит ли ей предварительно звонить матери Эми или этого делать не следует. Тот и другой вариант имел свои плюсы и минусы. Если в ответ на звонок Дороти откажется ее принять, то осложнит встречу. В то же время неизвестно, чем может обернуться, если она появится у Мартеллов без предварительной договоренности.
Она потратила все утро на бесплодные колебания, пора было на что-то решиться.
Диана уже потянулась к телефону, но что-то ее остановило. Возможно, было разумнее сообщит подобную новость по телефону, но Дороти Мартелл могла просто повесить трубку и прервать неприятный для себя разговор. Кроме того, Диане хотелось видеть, какие чувства отразятся в ее глазах: радость, страх или растерянность, когда она узнает, что дочь может снова войти в ее жизнь.
Не давая больше воли сомнениям, Диана схватила сумочку и заторопилась к машине. Скоро она уже направлялась на север. За пределами города указатели попадались очень редко, и она решила, что забралась слишком далеко, но тут увидела уходящую в сторону, покрытую гравием дорогу, при въезде на которую стояла арка из металлических конструкций, увенчанная буквой М в круге.
Когда Диана съехала с шоссейной дороги и под колесами джипа заскрипел гравий, ее вновь охватили сомнения. Уверенность в том, что она поступает правильно, убывала в ней с каждой оставшейся позади милей.
Вдруг ей вспомнился давний урок мифологии, где речь шла о ящике Пандоры. Услужливое воображение нарисовало ей этот магический ящик, крышку которого она готовилась приоткрыть и выпустить на свободу все пороки и зло мира.
Диана смотрела по сторонам, но не видела ни души ни на поле слева, ни на лугу справа, рядом с пасущимся стадом. Казалось, что жизнь замерла, хотя в представленном отчете говорилось, что дела на ранчо процветают.
Дорога шла все прямо, но неожиданно сделала крутой поворот влево. Вскоре вдали показался и сам дом. Диана ожидала увидеть нечто похожее на фермерские домики, к которым привыкла в Миннесоте, перед ней же оказалось строение, больше напоминавшее охотничий дом в горах, сложенный из бревен, с металлической крышей, выкрашенной в зеленый цвет. Надворные постройки из грубо обтесанного кругляка, массивная металлическая ограда – все имело внушительный, вселяющий спокойствие вид. Казалось, люди здесь жили всегда и будут жить вечно. Но почему Эми лишили ее доли наследства? Почему семья отреклась от нее?
Подъехав ближе, Диана разглядела признаки жизни, которых не могла заметить раньше. В просторном дворе стояло несколько грузовиков и какая-то сельскохозяйственная техника. Под деревом сидели два черных с белым пса, готовых известить хозяев о ее прибытии. Несколько человек столпились вокруг трактора, поглощенные изучением двигателя.
Диана въехала во двор, собаки дружно залаяли. Двое рабочих оторвались от своего занятия и посмотрели в ее сторону, но из дома никто не вышел. Она не позвонила заранее, и Дороти вполне могло не оказаться дома.
Диана несколько раз глубоко вздохнула и заставила себя выйти из машины. Когда она дошла до крыльца, сердце ее учащенно билось. На звонок вышла молодая женщина в джинсах и футболке с полотенцем на плече.
– Что вы хотели? – спросила она, явно удивившись появлению незнакомки.
– Я хотела бы поговорить с Дороти Мартелл.
– Вы с ней договаривались о встрече?
– He совсем, я считала…
– Кто там, Фелиция? – послышался женский голос из глубины дома.
– Вас спрашивает какая-то женщина.
Прошло несколько секунд, и на пороге появилась небольшого роста, элегантная, подтянутая женщина:
– Слушаю вас.
Диана застыла пораженная, не в силах произнести ни слова. Перед ней была Эми, какой она могла стать в пятьдесят: все в ней, от короткой прически и аккуратно подстриженных ногтей до упрямого подбородка и внимательных карих глаз, удивляло своим сходством с Эми. Диана не знала, что сказать, а только молча смотрела на незнакомую женщину, так разительно похожую на ее сводную сестру, только гораздо старше.
– Она объяснила, что ей нужно? – обратилась Дороти к Фелиции.
– Я не спросила.
– У нас с вами есть общая знакомая, – снова обрела дар речи Диана.
– Неужели? – Брови Дороти удивленно поползли вверх. – И кто же это?
– Мы можем поговорить наедине?
Дороти некоторое время оценивающе смотрела на Диану.
– Ты можешь идти, Фелиция, я разберусь сама.
– Если понадоблюсь, я в кухне.
– Пожалуйста, пройдите в дом, – пригласил Дороти, когда Фелиция ушла.
– Спасибо.
– Пройдемте в кабинет, там и поговорим. – Она жестом указала дорогу.
Диана беглым взглядом оглядела гостиную, через которую они проходили, просторную комнату с окном во всю стену. Дорогая и солидная мебель придавала комнате благородный вид. Стюарту бы здесь определенно понравилось. Диана удивилась, что жена фермера смогла так обставить дом. Такой гостиной не погнушались бы многие светские знакомые Дианы, но какое отношение имела к этому миру Дороти Мартелл, жившая в суровой глуши Вайоминга?
– Простите, как ваше имя? – спросила Дороти, когда они вошли в кабинет.
– Диана, Диана Винчестер.
– И кто же наша общая знакомая? – Дороти заняла свое место за столом, дождавшись, пока сядет гостья.
Диана с трудом проглотила подступивший к горлу комок. Начать разговор, ради которого она приехала, оказалось совсем не просто.