– В этом ты права, – поморщился Тревис.
– Извини. – Приступ гнева так же внезапно прошел, как и появился.
– Не знаю, что это на меня нашло.
– И на меня тоже. – Диана подняла на него глаза. – Знаешь, все как-то странно. Раньше мне постоянно приходилось защищать Эми, бороться за нее, а теперь как раз из-за нее борьба и возникает.
– Так бывало в детстве?
– Это может показаться странным, но нашему сближению в значительной степени помогли сами родители, естественно, не сознавая того. Она – все, что я имею, а я – это все, что есть у нее, – сказав это, Диана с особой отчетливостью поняла справедливость своих слов.
– Но теперь это не так, – тихо поправил ее Тревис.
Но почему же она так противилась тому, чего сама желала для Эми? Диана не могла ответить себе на этот вопрос.
– Хочешь, я позвоню Стефани и скажу, что она может не заезжать в больницу?
– Скажи только, что и я там буду.
– Значит, увидимся позднее. – Диана тяжело вздохнула.
– Во сколько?
Она не имела понятия, надолго ли затянется встреча с родителями.
– Не знаю, но думаю, раньше пяти меня не жди. – Диана бросила взгляд на часы: до начала совещания оставалось пятнадцать минут.
– Вот, – сказал он, доставая из кармана ключи, – до больницы я доберусь сам.
– Ты уверен? – Ей не хотелось уходить. – Ничего, если я задержусь на несколько минут?
— Хорошо, увидимся вечером.
– Как ты можешь себе позволить так долго отсутствовать на работе? – поинтересовалась Диана.
– Я сам себе хозяин, – ответил он, вставая из-за столика.
Махнув ей на прощание, Тревис покинул ресторан.
Тревис разыскивал Эми целых полчаса. Медсестры объяснили ему, что ее из палаты интенсивной терапии перевели в другое отделение, но куда точно, толком объяснить никто не мог, все были очень заняты.
Тревис обошел несколько этажей, но в конце концов ему пришлось сдаться и отправиться вниз, чтобы обратиться за помощью в справочное бюро.
По пути к лифту Тревису на глаза попался цветочный киоск. Он подумал, что перевод Эми в общий блок было бы неплохо отметить. Не зная, что нравится Эми, он выбрал пестрый букет на свой вкус. В нем перемешались краски и формы, словно его собрали подряд из всего, что цвело в саду.
Чем ближе Тревис подходил к палате Эми, тем сильнее мучился сомнениями, не слишком ли он далеко зашел с букетом. Может быть, для «друга» Дианы это было чересчур смело? Тревису не терпелось рассказать Эми правду, хотя он и сознавал возможность осложнений, как для себя, так и для нее.
Когда Тревис вошел, Эми спала, и он мог перевести дух и собраться с мыслями. В палате у двери стояла еще одна кровать, но она сейчас пустовала. Тревис положил цветы на столик и подошел к постели, чтобы лучше разглядеть сестру.
Ее больше не окружали приборы и аппараты, капельницы и трубки тоже убрали. Только с той стороны головы, где были выбриты волосы, оставалась марлевая повязка. В остальном она выглядела вполне нормально.
Его потянуло убедиться, что она жива, и он легонько прикоснулся пальцем к ее щеке. Тревис не мог сказать точно, действительно ли фамильное сходство оказалось таким же явным, как он представлял, или ему только этого хотелось. Тем не менее высокие скулы и упрямый подбородок делали Эми похожей на Джуди, а густые изогнутые брови и слегка вздернутый нос напоминали Шэрон. Тревис пытался представить, что бы он чувствовал, если бы где-то существовал брат, похожий на него. Радовался бы он такому сходству или ощущал внутренний протест?
Он старался подготовить Шэрон к появлению сестры, но можно ли вообще это было сделать? Внешнее сходство, а значит, и связь с семьей сомнений не вызывали. Естественно, схожесть на этом не заканчивалась, но все равно, как найти путь к сближению? Шэрон и Эми выросли в разных мирах. Их роднили кровные узы, но не общее прошлое.
Может быть, и мать смягчится, когда увидит, как много у Эми общего с ее остальными дочерьми?
Тревис сунул руки в карманы джинсов и задумчиво уставился в окно.
Эми не могла бы сказать, что ее разбудило, но, не открывая глаз, почувствовала, что в палате она не одна. Она долго прислушивалась и наконец уловила какой-то шорох. Вряд ли это была Диана, сестра говорила, что должна целый день пробыть на работе.
В конце концов любопытство победило, и Эми стала медленно приоткрывать глаза. Даже такое простое действие стоило на удивление много усилий.
Первое, что бросилось ей в глаза, – был огромный букет. Его явно принесла Диана. Никто другой не знал, как ненавистны ей искусственные композиции, какие обычно составляют в цветочных магазинах. Кроме того, Эми взяла с Дианы и Стефани слово, что они будут молчать о том, что она в больнице. Эми даже попросила Диану записать на автоответчик, что ее нет в городе, и, значит, никто не мог ее разыскивать.
Ее взгляд переместился к окну, а оттуда к стулу, на котором сидел незнакомый улыбающийся мужчина. Эми была уверена, что не встречала раньше этого человека, и в то же время в нем угадывалось что-то неуловимо знакомое.
– Как вы себя чувствуете? – Голос его звучал мягко и ласково.
– Прекрасно. – Она сдвинула брови, пытаясь припомнить – может быть, это был кто-то из врачей?
– Вам ничего не нужно, а то я только что видел медсестру?
– Мы знакомы? – наверное, она сказала это слишком тихо, потому что мужчина встал и подошел ближе.
– Меня зовут Тревис Мартелл, я друг вашей сестры.
– Диана здесь?
– У нее сегодня днем совещание, но она просила передать, что подъедет, как только освободится.
– Почему мне кажется, что я вас знаю? – Его голос пробуждал в ней какое-то смутное воспоминание.
– Я навещал вас несколько раз, когда вы были в блоке интенсивной терапии. – Вопрос явно смутил его. – Вероятно, вы запомнили мой голос.
– Может быть. – Объяснение выглядело неубедительным, но Эми не в состоянии была сейчас доискиваться до истины. Неожиданно ее осенило. – Вы сказали, что навещали меня в интенсивной терапии?
– Да, – осторожно ответил Тревис.
– Но туда пускают только родственников!
Теперь его замешательство стало еще очевиднее.
Он чувствовал, что его загоняют в угол, и тем не менее не хотел сдаваться.
– Может быть, они изменили правило. Стефани тоже приходила сюда так же часто, как и я.
– Но она назвалась моей сестрой. – Эми ждала ответа, но он молчал. – И все же, что вы им сказали? – не отставала Эми.
– Давайте поговорим об этом позднее. Вы, я вижу, устали, да и мне пора…
– Что вы им сказали? – продолжала настаивать Эми. Неожиданно ей стало страшно, она не могла объяснить, почему.
– Я сказал, что я ваш брат. – Он принужденно улыбнулся, но улыбка получилась не дружелюбной, а скорее какой-то зловещей.
И тогда она вспомнила о телефонном звонке. За пять минут до того, как потерять сознание, она говорила по телефону. То, что она узнала, и заставило ее поспешить к Стефани.
Эми посмотрела на него долгим испытующим взглядом и наконец спросила:
– Это правда?
23
Хелен заранее открыла Диане дверь кухни, когда та еще шла по дорожке. Она приложила палец к губам, призывая к молчанию. Когда Диана была достаточно близко, Хелен шепнула:
– Дома творится что-то неладное, имейте в виду.
Диана отметила про себя, что предостережение ничуть ее не испугало. Скорее всего сказались потрясения последнего месяца и накопившаяся усталость, поэтому она спокойно заметила:
– Что бы там ни было, надеюсь, я приехала не напрасно. Мне из-за этого пришлось сбежать с важного совещания.
Хелен сжала руку Дианы, стараясь таким образом подчеркнуть серьезность своих слов.
– Я еще никогда не видела вашего отца таким сердитым. Он кричал и ругался такими словами, каких я не слышала от него, даже когда вы разбили его «Мерседес».
Диана удивилась. Обычно отец выражал свой гнев убийственно холодным взглядом.