Я открыла глаза и посмотрела на Дженис. В чертах ее лица я увидела Райдера. Это только напомнило мне, как сильно я скучала по нему.
— Дженис, мне нужно найти его, — произнесла я пустым и грустным голосом.
Сочувствие смягчило черты ее лица и стерло неодобрение.
— Я знаю, но Райдер не хотел бы, чтобы ты уезжала. Он хотел бы, чтобы ты была здесь. В безопасности.
Я кивнула и уставилась вдаль. Райдер убьет меня за то, что я уеду, но какой еще у меня есть выбор? Они должны были уже вернуться. Я не переживу, что ничего не сделала, пока он был где-то там, возможно раненный, нуждающийся во мне.
Я снова уверенно пошла вперед.
— Я буду держаться лесов возле дороги. Я знаю местность как свои пять пальцев. Она приведет меня прямо в город. Я останусь на окраине и поспрашиваю. Кто-то, возможно, видел его, — сказала я, смотря на нее через плечо. — Я могу это сделать, Дженис. Поверь мне.
— Послушай меня, Мэдди...
Теперь пятнадцать футов. Я могла видеть свою лошадь, стоящую за большими деревьями и ждущую меня. Через несколько минут я могу оседлать ее и уехать.
Я была практически у нее, когда раздался крик. Прикрывая свои глаза от солнца, я вглядывалась вдаль. Роджер бежал из амбара с ружьем в руке.
Я посмотрела в ту сторону, куда он направлялся. Дорога. То, что я увидела, заставило мое сердце колотиться.
По заросшей подъездной дорожке ехали верхом мужчины. Каждый выглядел истрепанным и уставшим. Они будто не могли больше сидеть прямо в своих седлах. Я должна была испугаться — посторонние являлись угрозой. Без достаточного количества еды и воды в стране, горожане боролись друг с другом, просто чтобы получить хоть какую-то еду. Людей убивали за контейнер воды или за чашку риса. Незнакомцы, путешествующие по пустынной дороге, возможно, отчаянно хотели продовольствия и желали убивать за него.
Но эти мужчины не были незнакомцами. Они были семьей.
Я мгновенно сорвалась с места, кинув на землю рюкзак и ружье. Высокая трава хлестала по моим ногам, обжигая их. Мои туфли вступили в борьбу с землей, приближая меня. Я летела и пристально смотрела на всадников.
Время остановилось, когда я пересекла двор. Дженис бежала прямо за мной, так же желая добраться до них, как и я.
Три лошади. Намек на количество пронзил мой разум, но я не замедлилась. Солнце было безжалостным, накаливая все на своем пути. Пот катился по моей спине, но я отказывалась останавливаться.
Через двор от меня лошадей резко дернули, чтобы они остановились. Их бока поднимались и опускались, а шерсть блестела. Одна или две из них топали копытами, заставляя пыль с дороги подниматься вверх и покрывать слоем уже запачканных всадников.
Я остановилась, запыхавшись, и была не в силах обработать лица мужчин. Мое сердце колотилось слишком быстро, а руки сильно тряслись. В боку кололо от пробежки, а из-за рева в ушах невозможно было думать.
Тогда я услышала его — знакомый голос, который звучал слаще меда. Я почувствовала себя слабой от счастья и легкой от облегчения.
Со слезами на глазах я смотрела, как Ева соскользнула с седла, на котором она сидела позади Броди, и тяжело приземлилась на ноги. Она тихо плакала, слезы катились по ее грязным щекам.
Я сделала шаг вперед, неуверенная, была ли она настоящей или нет. Но когда она посмотрела на меня, я знала, что это не сон.
— Ева! — выкрикнула я.
Она встретила меня на полпути, обвивая руками меня за шею и крепко удерживая.
— Ох, Мэдди! — плакала она снова и снова.
Ее слезы смачивали мою футболку, а грязь на лице размазалась по моей одежде. Мне было все равно. Я просто была рада, что Ева снова стояла рядом со мной. В безопасности. Невредимая. Дома.
Под своими руками я могла чувствовать ее костлявые плечи. Ее правая рука была перевязана очень грязной повязкой, а ее кофта была изношена. Ее красивые светлые волосы, которые всегда выглядели так идеально, теперь были спутанными и покрытыми грязью. Но прежде она никогда не выглядела так хорошо.
Держа изможденную Еву рядом с собой, я посмотрела на других всадников. Гэвин медленно слезал с седла и выглядел побежденным и усталым. Как старший брат Райдера, он был руководителем группы. Самый старший и уравновешенный среди них.
Броди практически свалился от изнеможения с лошади. Его голова была обмотана грязным бинтом и сквозь материал проступали пятна крови. Рана не остановила его от того, чтобы не сводить глаз с Евы. Я знала, что его любовь к ней была единственной причиной того, что сейчас она была здесь.
Кэш шел последним. Будучи всегда одиночкой, он оставался в седле, держась ото всех на расстоянии. Его ковбойская шляпа была опущена низко на глаза, скрывая выражение его лица и придавая ему отрешенности.