Райдер взялся за бок и попытался сесть ровнее, забеспокоившись.
— В чем дело?
Мне стало неуютно от присутствия при столь личном моменте. Я начала уходить, когда Дженис остановила меня.
— Останься, Мэдди. Ради него.
Я кивнула и села на ближайший стул. Тот же стул, на котором сидела, когда принесли истекающего кровью и умирающего Райдера.
Сделав глубокий вдох, Дженис рассказала все Райдеру. Она рассказала про его настоящую мать — ее младшую сестру. Про ее проблемы с алкоголем и наркотиками, про постоянные трудности. Описала, как годами пыталась помочь сестре, как мучилась в незнании, где она пропадает. Дженис рассказала о ее звонке и ночи, когда забрала его к себе домой из больницы, ночи, когда он стал ее сыном.
Райдер не отрывал глаз от своей мамы, пока она говорила, и сидел, не шелохнувшись.
— Она любила тебя, Райдер, по-своему. Не хочу, чтобы ты дурно думал о ней. Она просто не представляла, как растить ребенка, — мягко произнесла Дженис. — У нее были проблемы, и она не могла окружить тебя материнской заботой.
Райдер крепче сжал челюсть под густой щетиной. Я разглядела боль в его глазах, скрытую под маской суровости.
— Ты наш сын, в полном смысле этого слова, — вставил Роджер. — Никогда не забывай этого.
Рот Райдера мрачно искривился, взгляд ожесточился, когда он смотрел на своих маму и папу.
— Но я не ваш сын. Похоже, я пошел в точности в нее. У меня та же тяга к дракам и алкоголю, как и злость на весь мир. — Он покачал головой с отвращением. — Почему, черт возьми, вы мне не рассказали раньше? Это бы столько хрени объяснило.
Роджер оттолкнулся от дверного проема.
— Совсем нет! Ты такой, какой есть. Ты сам выбираешь свой путь. Хочешь пойти и напиться вусмерть, так вперед. Выбор только за тобой, не вали все на гены!
Дженис поднялась и нервными движениями расправила простынь и одеяло на кровати.
— Знаю, это шокирует, и нам следовало рассказать тебе все раньше, но ты мой сын, даже если не я тебя родила. Ты всегда будешь моим сыном, — сказала она.
Райдер кивнул, его ладони сжались в кулаки.
— Понял, — резко произнес он.
Какое-то время никто не произносил ни звука. Молчание было таким тягостным, что я заерзала на месте. Мне хотелось подойти к Райдеру, я понимала, что ему больно, но осталась сидеть.
Наконец Роджер махнул Дженис.
— Давай оставим их наедине, — сказал он. — Думаю, им это нужно.
Дженис нерешительно взглянула на Райдера, но Роджер взял ее за руку и вывел из комнаты.
После того как закрылась дверь, я не знала как быть. Такие новости меняют жизнь. Может, он хочет побыть один? Может, мне следует выйти? Или правильнее остаться?
Райдер сжал и разжал кулаки, отчего у него напряглись мышцы.
— Ты знала? — спросил он, глядя перед собой.
— Она рассказала мне в тот день, когда тебя нашли, — ответила я.
Проведя ладонью по лицу, он вздохнул.
— Черт, — прошептал он.
Столько боли было в одном этом слове. Поднявшись на ноги, я пошла к нему. Когда я оказалась на достаточном расстоянии, он потянулся ко мне и притянул к себе между ног.
Некоторое время мы так и держались друг друга. Его ладони обняли мое лицо, а мои пальцы замерли на его теплой шее.
Спустя, наверно, вечность, он убрал волосы от моей шеи, открывая ухо.
Наклонив голову, он прижался губами к чувствительной точке на мочке уха и прошептал:
— Спасибо, что терпела меня все эти годы. Я бы не пережил всю эту безумную хреноверть без тебя.
Его ладони опустились сперва на грудную клетку, затем легли мне на бедра. Губы отпустили мое ухо.
Я обхватила его за голову. Повернула лицом к себе и прижалась к его губам.
— Я люблю тебя, Райдер, — прошептала прямо ему в губы.
Стон был его ответом, когда мои губы раскрылись под его напором.
Мы остались наедине. Надо бы рассказать ему про ребенка. Но я не могла. Он только что узнал, что вся его жизнь оказалась окрашена ложью, что его усыновили. Просто перебор рассказывать ему сейчас, что он вскоре станет отцом, слишком быстро. Называйте меня кем хотите, но я просто не смогу.
Его руки проникли под рубашку, касаясь обнаженного бедра. Может, ему и больно сейчас, да и я еще скрываю свою беременность, но я хотела его. И ничто не могло отменить этого.
Его ладонь как раз направлялась к моему животу, когда дверь снова распахнулась, пресекая его действия.