Через какое-то время я проснулась в холодной спальне. Потирая глаза, потянулась, лежа под теплым одеялом, и задумалась, долго ли я спала. Судя по темени за окном, ужин я пропустила. Снова. Уже в третий раз за эту неделю, но я слишком уставала. Когда целый день консервируешь мясо, мыслей о еде как-то не возникает.
Неожиданно для меня именно этот момент выбрал ребенок, чтобы толкнуться. Круговыми движениями я погладила живот, прислушиваясь к движениям малыша. Надо бы рассказать Райдеру. Но после всего, что он пережил — пытки, возвращение домой, кошмары, правду о рождении, — я слишком боялась. Но он должен узнать о ребенке. Прошло уже слишком много времени.
Где-то в доме хлопнула дверь. Раздались голоса. Заставив себя сесть, я перекинула свои длинные темные волосы через плечо, жалея, что не заплела их в косу.
Скинув одеяло с ног, я встала с кровати. Неплохо бы переодеть провонявшую одежду, раздобыть какую-нибудь еду и найти Райдера.
Мои глаза быстро привыкли к темноте, но при отсутствии достаточного освещения видно было мало что. Я зажгла маленькую свечку, лежащую возле кровати, наполняя комнату мягким желтоватым свечением. Подошла к шкафу Райдера, достала себе чистую рубашку, желая как можно скорее отмыться от вони скота.
Расстегнув свою кофту, я бросила ее на пол. Спиной к двери я стояла в одном лифчике. Ладонями я обхватила свой пока еще небольшой животик. Живот бы теплым, а руки мои холодными. Меня наполнило умиротворение. Я так и стояла, обнимая своего будущего малыша, мысленно вернувшись в день, когда он был зачат. Когда мы, спеша домой, ворвались в хижину в поисках укрытия.
Я все так и стояла, предаваясь воспоминаниям, когда дверь в спальню открылась. Резко обернувшись, я тихо взвизгнула. Там стоял мужчина, которого я с трудом, но узнала.
Высокий, крепкий. Эффектный. Мерцающий свет свечи падал на него, придавая его образу опасность и дикость. У него больше не было густой бороды. Подбородок и щеки стали гладкими и так и манили меня провести по ним пальцами, погладить чисто выбритую кожу. Волосы у него были влажными после ванной, но причесанные и идеальные. Скулы после истощения стали отчетливее, делая синие глаза еще более яркими и глубокими. Пронзительными.
Глядя на меня с непередаваемым жаром во взгляде, он заставил меня забыть про дыхание.
О... Мой...
Я не могла отвести взгляда. В голове пронеслась только одна связная мысль — он мне нужен.
Он изучал мое тело, медленно, сантиметр за сантиметром. Все нервные окончания вспыхнули, стоило его взгляду добраться до моей груди, задержаться на лифчике и пойти дальше.
— Что за нафиг? — Он с недоверием уставился на мой живот, затем его взгляд метнулся к моим глазам и снова вниз. И я не могу сказать, что он был доволен.
Я отвернулась, внезапно задрожав. Нет! Не так он должен был обо всем узнать! Я потянулась за его фланелевой рубашкой, быстро накинула ее на себя, чтобы как можно скорее прикрыться.
Взглянув через плечо, я бросилась застегивать рубашку. Но Райдер быстро пересек комнату и направился прямо ко мне, держась за бок.
— Райдер, выслушай меня... — начала я, застегивая последнюю пуговицу.
Он схватил меня за руку и развернул. Его идеальное лицо стало хмурым. Взгляд — бескомпромиссным. Высвободив мою руку, он начал очень быстро расстегивать мою рубашку.
— Что ты делаешь, Райдер? — спросила я дрожащим голосом, отступив на шаг.
Он промолчал, только снова схватил меня за запястья и притянул к себе. Он заглянул мне в глаза, без слов призывая меня стоять смирно и не шуметь. В другой раз я бы не послушалась.
Он вернулся к пуговицам, его большие руки играючи справлялись с продеванием пластиковых кружочков в небольшие дырочки (почему это так пошло прозвучало?)
— Райдер, остановись, — взмолилась я, отмахиваясь от его рук.
— Мэдди, — предупредил он, убирая мои руки. — Стой на месте.
Его пальцы занялись последними пуговичками, соединяющими полы рубашки.
У меня так колотилось сердце, что я испугалась, что Райдер слышит его биение. Я попятилась от него, наткнувшись на кровать. Теперь назад мне не давала отступить постель, а вперед крепкое тело Райдера. Расставив ноги, он не оставил мне никаких вариантов. Он расстегивал последние пуговицы. Еще три движения, и рубашка распахнется.
Как только он развел полы рубашки, его взгляд приклеился к моей талии. Я крепко зажмурилась, боясь увидеть его реакцию, когда он поймет, что я беременна. Он взбесится. Он взбесится. Это мысль не давала мне покоя, ведь я помнила, каким раньше был Райдер. Распутником. Бабником. Но отцом? Райдера Делани не интересовало заведение семьи или детей. Его заинтересовала только... я.