Солнце зашло, и мы всё шли. Яркого лунного света было достаточно, чтобы мы видели перед собой дорогу. Идти по пустынной дороге ночью было жутко. Не покидало ощущение, что мы единственные четыре человека в мире.
Райдер шел рядом со мной в темноте, готовый подойти ко мне, когда понадобится. Его бейсбольная кепка теперь торчала из рюкзака, предоставляя мне вид на его волосы во власти ветра и на его глаза.
Я сняла свою бейсболку и провела пальцами по волосам, ослабляя хвостик. В это же время, где-то вдали, завыла стая койотов. От этого звука по моему телу пробежала дрожь.
— Это просто койоты, Мэдди, — посмеялся Райдер, когда я от страха сделала шаг к нему.
— Я знаю. Просто не выношу этот шум. Он такой... леденящий кровь.
— Ты не боялась их, когда мы выбирались ночью.
— Это другое. Мы были детьми и находились всегда рядом с домом. Сейчас же мы непонятно где, — сказала я, вспоминая те ночи. Иногда я просыпалась от того, что Райдер кидал камушки в окно моей спальни. После того, как я выбиралась, мы сидели в сарае или лежали на земле, наблюдая за падающими звездами и разговаривая. Это было моим самым любимым занятием в его компании.
— Была одна особенная ночь... Мне было шестнадцать, тебе тринадцать. Мы тусовались в сарае в час ночи, когда начали выть койоты, — сказал он, улыбаясь уголком рта.
Я вспыхнула. Я отчетливо помню ту ночь.
— Ты спросила меня, каково это целоваться, — сказал он, пересекаясь со мной глазами.
— Я помню, — сказала я тихо. Мои щеки запылали от смущения.
— Я был чертовски рад узнать, что ты еще ни с кем не целовалась, — сказал он, улыбаясь в темноте. — А потом ты попросила потренироваться с тобой.
— О чем я думала? Мне было всего тринадцать, — пробормотала я, чувствуя себя униженной. Ничего не изменилось. Я как была, так и осталась для него дурочкой.
— Я рад, что первым поцеловал тебя, — сказал он, смотря на меня такими синими от лунного света глазами, — и первым уложил в постель, — закончил он, понизив голос.
— Я тоже рада, что это был ты, — сказала я хрипло.
Он ухмыльнулся мне игривой, «не-доверяй-мне» улыбкой.
— Всегда готов помочь другу.
— Райдер... — начала я, чувствуя досаду от слова «друг». Я хотела сказать ему, что он был больше, чем друг, и я хотела от него большего, чем просто секс, но у меня не было возможности сделать это.
Ярко освещая пространство дороги, перед нами засветились огни машины.
Сначала я обрадовалась. Мы увидим других людей! Может, нас подвезут. Или, может, у них есть еда, которой они поделятся. Но потом я увидела выражение лица Райдера.
Он схватил меня за предплечье и быстро потащил в кювет. Ева и Броди, который тащил её перед собой, последовали за нами.
Когда наши ноги ступили на грязь, Райдер откинул меня на живот и положил руку мне на спину. Грязь обволокла меня, впитываясь в рубашку и покрывая руки. Мое ребро завыло от боли, которую получило от быстрого столкновения с землей, но я больше испугалась того, что происходило, а не того, что причинила себе вред.
Райдер приложил к губам палец, намекая, чтобы я молчала. Броди и Ева тихо лежали рядом со мной, наблюдая за фарами, которые приближались все ближе и ближе. Я почувствовала, как поднялась паника, когда рука Райдера прижалась ко мне. Если и он нервничал, я знала, что мы в беде.
Теперь огни были рядом с нами. Я увидела, как мимо проехал старый мустанг, заполненный смеющимися и орущими во все горло молодыми людьми. Кто-то кинул из окна пивную бутылку, чудом не попав в нас. Как только машина пролетела дальше по дороге, голоса растворились в ночной тишине.
Когда огни исчезли, мы выбрались из кювета, покрытые грязью.
— Почему мы их не притормозили? — озлобленно спросила Ева, пытаясь отряхнуть грязь с розовой кофты. — Нас могли подвезти.
— Потому что я хотел посмотреть, с кем мы имеем дело, — ответил Райдер.
— Да, нам не подходит машина, полная пьяных, когда с нами две девушки, — сказал Броди. — У нас нет оружия, и никто из нас не хочет повторения того, чем нам угрожали те осужденные суки, запугивая вас двоих.
Я увидела, как Райдер сильно сжал челюсти.
— Этого больше не повторится. Полетят головы, если кто-нибудь дотронется до них, — прорычал он.
— Черт, хорошо! — пробормотала Ева. — Мы можем не останавливаться здесь?
Полностью согласна с этим. Я устала, мой желудок бурчал от боли, и я была бы рада получить помощь.