Когда сообщили об этом, Алексей всхлипнул, потом попросил у тестя закурить. Он стоял у открытой форточки, такой сгорбленный, несчастный. Рая подошла, ничего не говоря, взяла его за руку. Тот благодарно сжал её пальцы:
-- Ничего, я сильный, выдюжу.
Ни Рая, ни Алексей не видели наблюдающих за ними глаз Леонида Матвеевича.
Через двадцать минут Раиса уехала домой. Родственники Лерки остались ждать известий о состоянии здоровья молодой женщины и новорожденного.
В деревню Раиса не поехала. Было уже поздно. Наутро не было настроения. А вечером, пришла Таисия Ивановна Крикливая с печальным известием, что Лерка умерла ночью. Старая учительница знала всё. Её невестка (жена того самого сына, с которым пытались в своё время сосватать Раю) работала гинекологом в роддоме, она же дежурила в эту ночь и рассказала свекрови о смерти учительницы из их школы. Невестка говорила, что перед смертью Лерка пришла в сознание, попросила позвать отца и мать, спросила, любят ли они её, не сердятся ли. Хотела поговорить с Алексеем, но тот сидел возле малыша, который тоже медленно угасал. Лерка совсем не интересовалась ребёнком. Когда же Юлия Семеновна попыталась поговорить о малыше, дочь ответила:
-- Да ну его, лучше бы его совсем не было. Из-за него умираю.
Валерия прожила еще минут десять после этих слов. Леонид Матвеевич побежал за Алексеем на четвертый этаж, где было детское отделение. Юлия Семёновна до последней минуты была возле дочери. Сознание Леры начало путаться, она стала звать Алексея, требовала от него слова, что он больше никогда не женится, звала Алену, Раю, бабу Тасю. Когда прибежали Алексей и Леонид Матвеевич, Лерка улыбнулась, широко распахнула свои наивные голубые глаза и сказала.
-- Папка, ты хороший. Знаешь, как я тебя люблю... - и умерла.
Мужа она уже не видела.
Слов Леры, чтобы Алексей всегда хранил ей верность, так никто и не узнал. Грех этот взяли на себя Юлия Семеновна и Леонид Матвеевич. Когда жена ему рассказала об этой просьбе дочери, тот горестно вздохнул и сказал:
-- Не надо говорить Леше. Не надо.
Юлия Семеновна согласилась с ним. Родителям Лерки не в чем было обвинить Алексея. Он старался наладить взаимоотношения, сохранить семью, а их дочь любила лёгкую, ничем не обременённую жизнь.
Таисия и Рая собрались и пошли к родителям Леры. Надо было помочь с организацией похорон. Там их ждало ещё одно печальное известие. Малыш тоже умер. Все в доме тихо плакали, ждали Алексея из больницы. Вскоре мужчина пришел. И Алексей, и родители Леры были в полной растерянности, были подавлены случившимся несчастьем.
-- Ведь надо хоронить как-то Лерочку и мальчика, - тихо сказала Юлия Семеновна и также тихо и жалобно заплакала.
Все заботы о похоронах взяли на себя Рая и Таисия. Потом к ним подключились Наташка и Элка. Старая учительница договорилась, чтобы гробы с телами матери и малыша поставили в церковь, решила вопрос с отпеванием. Элка отправилась в похоронное бюро, Наташка оформляла документацию. Рая занималась вопросами поминок. Хоронить Леру и мальчика решено было в деревне. Туда накануне похорон уехала Рая с Верой Павловной, чтобы всё подготовить. Деньги еще до смерти Лерки прислал брат Алексея. Узнав об осложнениях, он тут же по телеграфу перевел крупную сумму на лечение, а оказалось впоследствии на похороны. Сам он не смог приехать: жене его подходил срок рожать, оставить её в такое время он категорически отказался.
-- Ты прости меня, братишка, - написал он в телеграмме, - но нам скоро рожать. Я не могу жену оставить одну.
Алексей и не настаивал. Он знал, как трудно досталось счастье брату.
Екатерина Гавриловна, мать Алексея, очень понравилась Раисе. Ещё приятней было узнать, что родом она из родной Райкиной Ивинки. Она знала Анастасию, мать Раи, помнила её первого мужа. Красивая, уверенная в себе Раиса тоже понравилась Екатерине. И делать всё умела, и мужиков, местных алкашей, копающих могилу, заставила себя побаиваться. Она чем-то напомнила жену старшего сына Екатерины Гавриловны - та тоже на своём умеет настоять, но более спокойно. А эта и накричала, и пообещала, чуть ли не побила, словом, привела в чувство мужичков.
Когда закончились похороны, помянули умерших, убрали со столов, вымыли посуду, Элка и Наташка уехали в город с другими учителями. Раиса и Вера Павловна отправились в родную деревню. Один из родственников Екатерины приехал из Ивинки на своей машине. Женщины этим воспользовались и отправились в родные пенаты. Сумка с подарками так и осталась в Раиной комнатушке.
Так невесело прошли рождественские праздники, а вскоре закончились каникулы.
Всё-таки люблю.
Опять потянулись серые будни.
Раиса копалась в себе, в своих чувствах. Но тема гостиничного номера была запретной. Поэтому Рая думала обо всем, кроме Алексея. Лишь только мысли убегали к нему, женщина себе говорила: "Всё! Табу", - и начинала петь какую-нибудь бестолковую песню, перебивая запретные мысли. Сказать честно, всё чаще наступали моменты, когда Рая жалела о принятом так спонтанно её решении вернуться в родную Сибирь. Стала раздражать маленькая комнатка, общий туалет, отсутствие ванной и кухни.
-- И чего ради я припёрлась сюда? - без конца задавала она этот вопрос. - Ну хотя бы надо было купить квартиру, пусть не огромную, но с отдельным туалетом, и чтобы кухня с ванной были. Чтобы я могла уединиться от других. Чтобы, в конце концов, спокойно выстирать свое белье!
Здесь в интернате царили студенческие нравы, бегали из комнаты в комнату, занимали продукты, чайники, да еще Вадим стал знаки внимания предъявлять. Элка-стерва его отшила, а Наташка еще и опозорила, а он на Раю положил глаз.
-- Нужна своя квартира! - в очередной раз сказала себе женщина. - А что мне мешает? Деньги у меня есть.
Эта мысль засела в голове и не давала покоя. Рая стала просматривать объявления о продаже квартир. Вопрос решился неожиданно легко.
Как-то в магазине она повстречала однокурсницу, родом из этого небольшого города. Та пригласила её к себе. Купив торт и бутылку хорошего вина, Рая пришла к Светлане. Долго вспоминали институт, однокурсниц, рассказывали о своей жизни. Рая поведала, что она уже вдова, в подробности вдаваться не стала. Потом спросила Свету:
-- Ты с мужем вроде уехала в Израиль?
-- Всё так, - ответила подруга. - Мы уже там два года живём.
-- А зачем в наши края?
-- Да вот, похоронила маму.
-- Извини, - виновато проговорила Рая.
-- Да не извиняйся. Мама старенькая была. К нам наотрез ехать отказалась. Жила здесь, в моей квартире. Надо теперь продавать. Да никак покупателя не найду. Муж звонит, кричит: "Продавай срочно или бросай!" А мне жалко. Я уж и цену-то совсем низкую прошу, да что-то никто не соблазняется.
-- Сколько? - помимо воли вырвалось у Раисы.
-- Что сколько?
-- Сколько просишь за квартиру?
Светлана назвала сумму и продолжала говорить:
-- Послезавтра надо уже в Москву вылетать. Билеты до Израиля куплены, а тут такая загвоздка.
-- Я куплю, - решилась Рая. - Деньги на счету есть, не знаю только, успею ли снять. Основная часть денег в московском банке. Здесь, на карточке, мало, на квартиру не хватит...
Решилась и Света. Она, во-первых, очень обрадовалась, во- вторых, нашла выход. Если Рая не успевает с деньгами, Светлана оставит все атрибуты, и пусть Рая переведёт ей нужную сумму за границу в такой-то банк.
-- Справишься? - спросила Света.
-- Постараюсь, - пробормотала Раиса, вспомнив свою палочку-выручалочку Петра Сергеевича.
-- Тогда чего медлить, оформляем документы, - решительно заявила Светлана.
На другой день подруги оформили куплю-продажу. Света улетела, вопрос с деньгами решился благополучно. В Москве, по просьбе Раи, Свету встретил Петр Сергеевич, он же перевел деньги в нужный банк. Решение Раи купить квартиру мужчина одобрил. Женщина и так за полгода не снимала со счетов ни копейки. Да, сейчас ей нужна была большая довольно-таки сумма, но на недвижимость, не на пустяки. Недвижимость всегда себя оправдывала.