Не знал этого Алексей. Он считал, что, если бы он остался дома, успел бы вызвать скорую, раньше бы жену отвёзли в больницу, и не было бы этих ужасных дней, когда по очереди покидали жизнь жена и мальчик. Мужчина считал себя виноватым. Стыдился смотреть в глаза родителям покойной жены. Поэтому он запретил себе говорить и думать о Раисе.
Мать говорила сыну:
-- Не убивался бы ты так по Лерке. Не стоит она этого.
Сын молчал. Тогда Екатерина Гавриловна вздыхала и утешала:
-- Ну как знаешь. После сорока дней легче станет.
Но уже пробежало больше трёх месяцев, а было плохо по-прежнему. Последний месяц Алексей стал выпивать. Сначала искал компанию. А сегодня впервые вечером сидел наедине с бутылкой. Зашли Леонид Матвеевич с Юлией Семёновной. Оба стали ругать Алексея за появившееся пристрастие.
-- Правильно, ругайте, - сказал Алексей. - Меня ещё надо ругать и за смерть Лерки. Я должен был находиться возле неё в тот день. Ничего бы не случилось.
-- Да она сама сказала нам, чтобы мы ехали, - ответил тесть. - Я заходил, спрашивал. Лерочка так и сказала: "Поезжайте. Обойдусь без вас".
-- А я должен был остаться, быть рядом, - пьяненько пробормотал Алексей, не слушая здравых слов..
-- Но ведь я была с ней, - сказала Юлия Семёновна. - Она хорошо себя чувствовала, на дачу к Алене уехала...
-- А был бы я, ничего бы не случилось. Осталась бы дома, и ничего бы не было.
-- Эх, сынок, - сказал Леонид Матвеевич, - не в этот день, так в другой...
-- Лёня, - не дала договорить жена.
-- Нет, Юля, он должен знать, не видишь, он изводит себя. Погибнет ведь мужик, сопьётся. И этот грех будет на мне с тобой.
Алексей пьяненько таращился на родителей Лерки, не вдаваясь в смысл произносимых слов, но появилось чувство беспокойства.
-- Ну и чего я должен знать? - автоматически поинтересовался он.
Леонид Матвеевич выложил всё, что узнал от жены про криминальный аборт дочери.
-- Что, что? - трезвея, пробормотал мужчина. - Она сама... Она сама ...
Он не осмелился произнести вслух, а в голове билось:
-- Лерка, как же ты могла? Ну не нужен был тебе ребёнок, мне бы оставила, да и гуляла бы, сколько хотела. Малыша-то зачем убивать. Ты ведь и себя убила...
-- Не сиди здесь, иди к той, которую давно любишь. Не было тебе счастья с нашей дочерью, пусть там будет, - ворвался в сознание голос тестя. - Слышишь, Алексей. Не враги мы тебе. Ты ни в чем не виноват. Иди к той девушке, что нашу Лерочку привезла в больницу... Иди...
Юлия Семёновна тихо заплакала.
-- Не плачь, мать, мы от него ничего плохого не видели. Иди, сынок, иди, - повторил Леонид Матвеевич.
Алексей, у которого моментально слетел хмель, жалко, потом с вспыхнувшей надеждой посмотрел на родителей жены и пошёл одеваться. Потом вернулся, спросил:
-- А первый выкидыш... Мальчики когда двое были... Тоже она...
Он не договорил. Юлия Семёновна заплакала ещё сильней, и это всё объяснило. Последние слова, которые, уходя, он услышал, принадлежали тёще:
-- Он никогда не сможет простить нас и Лерочку. Мы, Леня, остались одни...
Уже подойдя к зданию школы, Алексей сообразил, что не знает, где теперь живёт Рая, ведь она сняла квартиру. Но счастье улыбалось мужчине в тот день. Он услышал знакомый ворчливый голос - это из гостей с подвыпившим мужем шла Таисия Ивановна, ругая на все лады супруга.
-- Всё воспитываешь, баба Тася?- спросил Алексей.
-- Лёшик, ты? - откликнулась старая учительница. - Ты чего по ночам бродишь?
-- Да вот захотелось!
-- Когда на Раечке женишься? - подбоченилась старая учительница. - Как по гостиницам девку таскать, так это ты мастер. Думаешь, баба Тася не знает? А как жениться, так сразу что-то мешает. Отвечай, негодник, когда Райку женой сделаешь?
-- Да хоть сейчас. Не знаю только адреса.
-- Лешка, не женись на училке, завоспитывает, - вступил в разговор Геннадий Евсеевич, муж Крикливой.
-- Не мели, Емеля, - одёрнула Таисия Ивановна. - Он на Райке будет жениться.
-- Ну, на Райке можно. А Элка-стерва еще лучше, - засмеялся старый учитель. Потом внимательно глянул на лицо Алексея:
-- Слушай, а ты, в самом деле, Райку ищешь?
-- Её, - кивнул Алексей.
-- Ну что, дед, скажем, где Райка живёт? - вступила в разговор Крикливая.
-- Скажем, - согласился Геннадий Евсеевич
-- Лёшик, только Раечке нас не выдавай. В вашем подъезде живет она, там на последнем этаже квартиру однокомнатную продали. В ней Рая теперь и живёт.
-- Надо же, - удивлённо проговорил Алексей, - и не разу не встретились.
-- Раечка старалась, - пояснила Таисия Ивановна.
Но эти слова упали в пустоту. Алексей стремительными шагами уходил назад, к своему дому.
-- Гляди, как поскакал, - удивлённо проговорил Крикливый.
-- Спасибо, баба Тася, - уже издалека прокричал мужчина.
Долго стоял Алексей на улице то ли под дождём, то ли под снегом. Промок насквозь. В окнах Раи было темно, и вдруг, о счастье, загорелся свет на кухне. Алексей решился и поспешил на последний этаж. Он взлетел за пять секунд. Чтобы не отступить, тут же позвонил. Дверь открылась быстро.
-- Заходи, - просто сказала женщина.
Алексей зашёл и обнял её. Впервые за долгое время он радовался, и на душе наступило спокойствие.
Ночь пролетела мгновенно.
Рая проснулась рано. Лёжа рядом с Алексеем, прокручивала в голове минувшее и пыталась вернуть себе свое рациональное мышление. Но ничего не вышло. Проснулся Алексей, и безумная ночь повторилась. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль:
-- И всё-таки я, наверно, очень люблю его.
Способность здраво мыслить (по крайней мере, так это именовала сама Рая) вернулась спустя несколько дней. Все эти дни, точнее ночи они с Алексеем провели вместе. Днём себе женщина говорила:
-- Надо прекратить это всё. У наших отношений нет будущего. Леша уже мечтает, как я рожу ему девочку...
А вечером, когда появлялся Леша, решительность куда-то девалась.
Через два дня Алексей должен был уехать в соседний областной город, в Св-ск, чтобы встретиться с братом, который прилетал туда на несколько суток по делам. Рая провожала Алексея на вокзале. Неожиданно завернул трескучий мороз. Возле вокзала пищал замерзающий котенок. Рая подняла, занесла его в здание вокзала, ласково сказала:
-- Жди меня, я тебя заберу с собой, - и опустила на пол.
К котенку откуда-то приблизилась сердитая кошка. Грозно мяукая, она забрала свое детище и потащила под сидения.
-- Ну вот, не удалось обзавестись живностью, - прокомментировал Алексей и ласково обнял Раю. - Ну, ничего, Раечка, мы с тобой обзаведемся кучей детей.
Словно от удара вздрогнула женщина, нервно освободилась от объятий мужчины.
-- Рая, - спросил чуткий Алексей. - Что-то случилось? Я тебя обидел?
Рая молчала.
-- Раечка, сейчас уже подойдет мой поезд. Ты только никуда не исчезни, дождись меня. У нас все будет хорошо.
Приближался, устало пыхтя, поезд. Алексей в сотый, наверно, раз поцеловал свою женщину. И Раиса решилась. В самый последний момент сказала то, что не давало ей покоя.
-- Рая, давай поженимся, когда я вернусь, - тихо произнес мужчина, уже взявшись за поручень.
Женщина упорно молчала.
-- Ты думаешь о Лере? - спросил Алексей. - Не стоит. Она сама виновата.
-- Не надо об этом, - прервала его Рая.
-- Что тогда мешает?
-- Лёша, ты детей любишь?
-- Да, очень. Ты обязательно родишь мне девочку, такую же, как ты. Я очень буду вас любить всех.
-- Нет, Алёша, не рожу я тебе ни девочек, ни мальчиков. Ты сейчас ничего не говори. Поезжай. Ко мне не надо возвращаться, - сбивчиво говорила Рая. - Не могу я рожать, не будет у меня детей. Понимаешь?
-- Неудачный аборт и издержки веселой молодой жизни? - жестоко спросил Алексей, некстати вспомнив сплетни о женщине и её первом муже.
-- Если бы, - горько ответила Раиса. - У меня бесплодие. От природы.
Она даже не поняла, что имел в виду Алексей, говоря про издержки веселой жизни. Повернувшись, женщина медленно пошла прочь. Алексей смотрел ей вслед, растерянный и обиженный, будто она, Рая, была в чём-то виновата. Потом запрыгнул в отходящий поезд.