-- Вы это всерьез? Про ваши копейки? Еще их и отрабатывать. Возьмите себе. Я сам обеспечу и Надежду Георгиевну, и дочерей.
Та посмотрела на мужчину в дорогом, хорошо сшитом костюме, на его жесткие, стальные глаза, автоматически отметила сходство этого человека с Анютой и невольно съежилась. Молча протянула трудовую книжку.
-- Кто это? - спросила она секретаршу, после того как рассерженный Петр ушел. - Ты знаешь его?
-- Муж Надежды Николаевны. Он так представился.
-- Да вроде она вдова?
-- Да кто ж её знает? Она первый год у нас. Ни с кем не дружила. Может, любовника богатого завела. Но старшая дочь Надежды просто вылитая его копия. Да и он дочерьми назвал девочек.
-- Справки привез, что детей принимают в другую школу?
-- Нет, - ответила секретарша.
-- Почему отдала тогда документы? - строго спросила директор.
-- Но ведь и вы отдали трудовую книжку, - секретарша помолчала и добавила. - Только зря вы так с ним. Про отработку, про зарплату. Он жену и так обеспечит. А нашей школе лишний бы компьютер не помешал.
-- А при чем тут компьютеры?
-- Вы не узнали что ли? - удивилась секретарь. - Помните, несколько лет назад, точно не помню, три и четыре года, конкурс учитель года?
-- Ну и что?
-- Так он спонсором был. Богатый человек. Компьютерами торгует.
Но было уже поздно что-либо просить. Петр уехал.
Выздоровевшую Анюту после Нового года отвели в местную сельскую школу. Петр купил девочкам мягкие розовые дубленки. И Аня шла сегодня в обновке, держа за руку Петра.
-- Как Снегурочка! - шепнул довольный Петр Надежде.
Та тоже любовалась дочкой. А Маша даже вставать не стала, объявила, что у неё голова болит и горло тоже, так она боялась школы. Петр подхватил девочку, подкинул вверх и приказал:
-- Чтобы к моему возвращению выздоровела, Машутка, - и ласково шепнул. - Не бойся, я не отдам тебя в школу.
Девочку в новой школе встретили хорошо, учительница попалась строгая, но справедливая, детей не обижала. Когда Надежда и Петр, ведущий за руку Аню, вошли впервые в здание небольшой сельской школы, то всюду в ней пахло свежеиспеченными булочками. Разговорчивая улыбчивая секретарь сельской школы заметила, что девочка принюхивается к аппетитному запаху, и объяснила:
-- Это наша повариха Марья Ивановна ватрушки печет. На перемене будет торговать. Так что проси, Аня, у родителей денег. Пирожки и ватрушки у нас просто объедение.
Петр тут же вынул пятьсот рублей.
-- Петя, - остановила его Надежда. - Это много.
-- У меня нет мельче, - огорчился мужчина.
-- Можно в долг взять, - пояснила секретарь. - Завтра отдадите.
Но Надежда перетряхнула всю сумку, нашла десятками сотню. В это время в учительскую вошла Анина учительница, взяла девочку за руку и увела. Анька спокойно пошла. Вернулась она из школы довольная. Её посадили с девочкой, с Настей. Она Ане показала всю школу. А Настин брат, старшеклассник, когда мальчишки хотели подергать Аню за косичку, как дал им и сказал: "Только троньте. Это моя новая невеста". Петр слушал с большим интересом девочку, улыбалась Надежда, а Маша поедала принесенный сестрой пирожок и просила завтра еще купить. Вскоре у Ани появились и другие подружки, мальчишки больше не лезли. Анютка была довольна новой школой. А Маша, хоть и понравились ей пирожки, даже не ходила провожать старшую сестру. Девочка не хотела в школу, боялась. Всю первую неделю, когда Надежда звала её проводить вместе с ними в школы Анюту, оставалась дома с Зинаидой Захаровной, заявляла, что у неё болит голова, щекочет что-то в горле, и начинала натужно кашлять.
Через неделю Надежду позвали на работу в сельскую школу. Она пришла за Анюткой. Радостная девочка выбежала к ней, попросила разрешения пригласить в гости подружку, побежала говорить, что можно, а Надежду позвали к директору. Уже месяц в этой школе болела учительница истории. Должны были вот-вот выписать, а вместо этого сделали серьезную операцию. Анька, отвечая на вопросы учительницы, рассказала, что мама тоже у неё учитель, что она учит истории. Вот и просили Надежду выйти хотя бы на два месяца. И женщине неожиданно захотелось поработать. Но Петр вечером дома решительно сказал:
-- Нет!
-- А может, Петь, согласиться. Заодно бы и Машутку я поводила в школу. Ведь потеряет девочка год.
-- Меня не надо, - тут же сказала Машенька. - Без меня ходи в школу, я с бабой Зиной буду оставаться и играть с куклами.
-- Правильно, - согласился мужчина. - Пусть Маша дома остается. Ей еще семи лет нет. Она и так боится школы.
-- Ну вот я с ней бы была, посмотрела что к чему.
-- Нет, Надюша, Маша не пойдет в этот год больше в школу, - Петр решительно стоял на своем. - Не лишай ребенка детства. Сама говорила мне, что не наигралась еще девочка. Да и слабенькая она еще после болезни. Кашляет до сих пор.
Маша тут же закашляла. И Надежда наполовину смирилась
-- В конце концов, - сказала она Петру словами Обломовых, - ты прав: учение никуда не уйдёт, а здоровье не купишь. А я, Петь, поработаю немного. Ну что мне дома делать?
-- Меня ждать, - обнял её мужчина.
-- Тебя я всегда жду, - засмеялась женщина. - Петь, ну разреши поработать.
-- А если не разрешу, не пойдешь?
-- Нет. А что? - ответила Надежда.
-- Я вспомнил, как Василий на тебя жаловался, что не стала сидеть дома. Детей в сад, сама в школу.
-- Было, - улыбнулась женщина. - Но тебя я, Петь, во всем слушаюсь. Нельзя, так нельзя.
-- А сколько еще будет болеть учитель?
-- Около двух месяцев реабилитационный период после операции, - ответила Надежда.
-- Тогда ладно. Но только два месяца. Выручай сельских ребятишек. Только страха на них не нагоняй. Я тебя знаю.
-- Не буду, - засмеялась Надежда.
Промелькнули зимние месяцы, весна стояла дождливая, затяжная, холодная. Лишь к концу апреля стало потеплее. А в жизни все складывалось хорошо, удачно. Счастливые и довольные были девочки. Правда, Анечка все еще обижалась на мать. И еще одно расстраивало женщину - никак не удалось забеременеть. Зинаида Захаровна успокаивала её:
-- И ни к чему так рано, Надежда Георгиевна. Вы сильно болели. Организм сам знает, что лучше. Устаете к тому же на работе.
-- Да все, я через неделю завершаю. Возвращается постоянный учитель.
-- Вот, отдохнете, приведете в порядок нервишки, тогда и получится, - подвела итог Зинаида Захаровна. - Перестаньте об этом думать, и само собой образуется.
В мае Петр загорелся опять желанием свозить всех в Тунис. Зинаида Захаровна, к которой обратились за консультацией, возразила:
-- Девочек лучше не дергать. Они и так после Сибири болели. А тут опять устроите им перемену климата. Для детского организма очередной стресс. Если бы вы ехали месяца на три, то была бы польза. А две недели только встряска для организма.
-- Так там тепло.
-- А здесь еще холодно. Это испытание для детей - на две недели бросить в другой климат.
-- Значит нельзя? - огорчился мужчина.
-- Вам и Надежде Георгиевне можно. Девочкам я не рекомендую, - коротко ответила Зинаида Захаровна.
-- А я и не хочу, - сказала неожиданно Маша. - Мне здесь нравится. Скоро травка вырастет. Я много на улице гуляю. Я с бабой Зиной останусь. Ко мне котик черный в гости ходит. Я его кормлю. Только он дикий, боится меня. А если я уеду, кто его кормить будет?
Родители переглянулись после такого объяснения. Девочка уже не раз намекала, что этого кота надо взять в дом.