-- Не переживай, Раиса, - сказал муж, - будут у тебя дети. Куда денешься!
И вот наступило утро. Последнее утро Райки - глупой деревенской девчонки, чья мечта - жить в столице - исполнилась. В тот день родилась новая Раиса, злая, жестокая (так она сама считала) и никому не доверяющая.
Спала довольная в своей комнате Татьяна Андреевна, вздыхала о чем-то грустно Люба. Но Рая уже знала, если она туда зайдет, следом нарисуется свекровь, не даст поговорить. Рая готовила завтрак. Все покушали и разошлись по своим комнатам. Рая присела к компьютеру. Свекровь недовольно фыркнула: ничего себе занятие для женщины, упереться взглядом в экран, что-то щелкать по клавиатуре и думать. Уют в доме надо создавать.
-- Так у нас и уютно, - засмеялся собиравшийся уходить Антон. - Ты, мать, иди лучше телевизор посмотри. У нас каналов много. Найдешь какой-нибудь глупый фильм.
Так и сидели по своим комнатам. Антон вернулся в обед, Рая поняла, что-то случилось. Муж был нахмурен, неразговорчив, наорал на мать. Но, пообедав, забрал свекровь, и они ушли, но через минуту мама вернулась и попросила Раечку её сопровождать, она, дескать, на базар поедет, как же без помощницы. Но даже за эту минуту, что Раиса была наедине в квартире с золовкой, успела Люба шепнуть:
-- Помоги. Они хотят отнять ребёнка!
-- Кто? - не поняла Раиса.
Не успела договорить женщина, послышался звонок в дверь - это вернулась свекровь. Люба быстро легла в постель, шепнув:
-- Умоляю, ничего не говори! Не разговаривали мы с тобой.
Недоумевающая Райка открыла дверь. Свекровь с порога затараторила:
-- Как там Любочка? Как моя девочка? Как мой внучок? На белый свет не просился?
-- Лежит Люба, - на всякий случай сказала Раиса, ей был неприятен фальшивый голос мамочки. - Не вставала еще. Она, как пообедала, прилегла, уснула, наверно.
-- Вот и хорошо! А ты с Любкой не разговаривала?
-- Так она же спит, - опять повторила невестка.- Когда мы успели бы? Я не стала её будить.
-- Да-да, пусть поспит Любочка, - согласилась мама, - а ты, Раечка, поезжай с нами, поможешь мне одежду подобрать. Мне на базаре помощница нужна.
Решив ничего не спрашивать, а вечером поговорить с Антоном, Раиса начала молча собираться. Мама села важно на первое сидение рядом с сыном, Рая молчком на второе. Татьяна Андреевна удовлетворенно подумала:
-- Файка бы быстро меня отсюда назад эвакуировала. Знай, мол, мамочка, свое место. А эта молчит. Деревенщина, одним словом. Ну и хорошо. Ей можно управлять.
В машине муж подал жене под неодобрительный взгляд матери пачку денег и диск:
-- Положи в свою сумочку. Диск береги. Там очень важная информация.
Рая машинально положила диск в потайной карман своей объемной сумки, застегнула молнию. Рядом небрежно сунула деньги.
-- Деньги, деньги, как следует спрячь, - заволновалась свекровь. - Что же ты такая неумеха.
-- Мать, - оборвал её сын. - Не лезь!
Антон вообще был сегодня сердитым. Татьяна Андреевна замолчала. Какое-то время ехали, не разговаривая. Раиса чувствовала: лишняя она в машине. Зачем надо было возвращаться за ней? Потом женщина вспомнила, Антон должен был взять её анализы, она спросила:
-- Антош, ты в больнице был?
Свекровь почему-то вздрогнула, в её глазах промелькнул испуг, но после слов сына успокоилась.
-- Заезжал, - ответил Антон. - Анализы забрал и с врачом переговорил. Но давай об этом позже поговорим. Сейчас насчёт Любки вопросы надо решить. В какой роддом везти? Сколько платить?
Опять наступило молчание. Раиса думала:
-- Плохи, наверно, мои дела, раз не стал говорить при маме. Ну и пусть! Все равно узнаю. Была, не была, спрошу.
Чтобы не догадалась свекровь, задала вопрос так:
-- И ничего хорошего ты мне не скажешь?
-- Не скажу. Позже поговорим, - отрубил муж
-- Никакой надежды? - забыв про свекровь, произнесла женщина.
-- Ника...
Муж не договорил. Как в замедленном кино, Рая увидела огромную машину - несущийся прямо на них с огромной скоростью КАМАЗ и бледное лицо шофёра за рулём. Потом в ушах зазвучал страшный звериный крик свекрови, женщина поняла, что им всем пришел смертный час, но этот рев перекрыл крик мужа:
-- Диск ...Райка... Диск...
Женщина схватилась за ручки дверцы и открыла её, а Антон, избегая столкновения, резко вывернул руль и врезался в фонарный столб. Со страшной силой Райку куда-то кинуло. Где-то далеко вверху в небе она увидела скорбные глаза матери (такими они были перед смертью у неё) и строгое укоризненное лицо отца - они встали на её пути и не пустили к себе.
Очнулась женщина среди цветов.
-- Господи, сколько тюльпанов, - подумала она. - А где отец с мамой? Они были здесь. Я видела их. Папка сердился еще на меня за что-то. Папа! Мама!
Она приподнялась и увидела покорёжённую, разбитую машину. Неестественно вывернув шею, лежал бледный Антон, бесформенной кучей расплылась свекровь.
-- А-а-а-а, - вырвался крик у женщины, она сжала руки и закусила их, словно затыкая свой рот. - Антон!
Рая все вспомнила и попыталась подняться, подойти к мужу. Почему он так лежит? Ему неудобно. Надо повернуть голову. Он задохнется.
-- Лежите, не шевелитесь, - сказал чей-то голос. - Сейчас подъедет скорая, вас осмотрят.
-- Там Антон! - пыталась опять встать женщина.
-- Им уже ничем не поможешь, - ответил молоденький парнишка в форме инспектора ГИБДД.
Рая потеряла сознание. Очнулась она от резкого запаха. Женщина в белом халате держала ватку около её носа.
-- Антон! - Раиса резко села.
-- Тише, тише, - удержала Раю женщина в белом халате. - Не надо делать резких движений. У вас голова не кружится? Не тошнит?
-- Нет, - ответила женщина и глянула с надеждой на врача: - Антон жив?
Женщина в белом халате отрицательно покачала головой. Райка встала и пошла к машине. Ей повезло, наверно, отец с матерью выпросили для неё жизни. Милиционер, стоящий возле машины, протянул ей сумочку:
-- Это ваша?
Райка взяла протянутую сумочку и разрыдалась.
-- Вот еще возьмите документы мужа и сумку женщины, что была с вами.
После составления всех протоколов, Раисе стало плохо. Опять вызвали скорую. Женщина- врач со скорой увезла Раю в больницу. Там женщину осмотрели, не найдя ничего, кроме ссадин и ушибов, сделали несколько уколов и отпустили домой.
Рождение Настеньки.
Машинально, как автомат, добралась женщина до дома. Только около подъезда она вспомнила о сестре Антона.
-- Бог мой, - подумала она, - ведь ей как-то надо сказать о смерти матери и брата. А ведь Любе скоро рожать. Господи, помоги мне, надоумь, что делать!
Она глянула на измазанную и разорванную сумку свекрови, вытащила из неё документы, положила к себе, сумку бросила в ближайшую урну и медленно стала подниматься на свой этаж. Раиса не успела ничего рассказать Любе.
Впоследствии вспоминая этот день, Райка думала, как она не сошла с ума. Всё ее существо было убито горем, хотелось лечь и выть. Разрушилась вся жизнь, вся её красивая, пусть скучная, но налаженная благополучная жизнь. Однако к чувствам, что рвали душу на клочки, подключилась ещё какая-то регулирующая система, которая всё контролировала и заставляла действовать, а чувства, Рая помнила это, чувства временно замерли. Хотя нет, их перекрыло одно - испуг: а вдруг ей, Райке, надо будет принять роды?
Открыв дверь, Раиса услышала тихие сдавленные стоны. Женщина бросилась в комнату к золовке. Та лежала бледная, схватившись за живот. В глазах застыла боль.
-- Люба, ты же рожаешь! Господи, что мне делать? - закричала, нет, даже завопила Раиса.
Она метнулась к телефону.
-- Не надо, не вызывай! - простонала Люба. - Я потерплю, я не рожу сейчас.
-- Ты что, Люба, что я буду с вами делать? - в голосе Раисы звучали самое настоящее отчаяние и паника.