Но Анджелика убедила себя, настроила на долгие десять дней, чтобы выдержать переход до Морган-Фоллз. Другого выхода в данной ситуации просто не существовало.
Девлин вывел маленький караван за город. Робби он держал перед собой, при этом мальчик уцепился своими крошечными ручонками за высокую луку седла.
Они проехали два часа, прежде чем Брениган позволил сделать остановку и размять ноги.
– Пока мы приедем в следующий город, ты должна сделать что-нибудь со своей прической, – сказал он Анджелике, помогая спешиться.
– Разве волосы мешают кому-либо?
– Угу.
– А чем же они плохи?
Его улыбку можно было назвать скорее терпеливой, чем веселой.
– Они ничем не плохи, Анджелика, но цвет у них необычный… очень заметный. Вряд ли его можно забыть.
Черные глаза смотрели на нее непривычно серьезно и изучающе, улыбка постепенно исчезала с лица.
Корралл ощутила его взгляд на своих волосах как нечто осязаемое. Ей не следует испытывать такое удовольствие от его слов, потому что они помогают предотвратить возможность того, чтобы их с Робби нашли. И все же Анджелика не могла отрицать одного: она испытала удовлетворение от столь необычной оценки цвета ее прядей.
– Надень, пожалуйста, шляпу или что-то в этом роде, – посоветовал Девлин и резко отвернулся.
– Хорошо, – тихо ответила она, посматривая ему вслед.
Неизвестно откуда появившаяся улыбка ярко освещала ее лицо.
Они успели разбить лагерь еще засветло.
Анджелика принялась готовить ужин, а Девлин набросил ремень с кобурой и прошелся по лесу до самой опушки.
Его плечо ныло целый день. Наверное, из-за прохладной и сырой погоды. Но ему приходилось не обращать внимания на боль: слишком много работы и забот.
Ламар Оруэлл…
По мнению Бренигана, в создавшемся положении было даже что-то забавное. Он пытался обмануть себя, заставить поверить в собственное притворство… «А что? Теперь я фермер и путешествую со своей семьей… Жизнь бродяги и разбойника можно и забыть. Больше нет моей знаменитой и столь приметной бороды… Все мои «товарищи по оружию» теперь вряд ли признают во мне Девила Кида. И нечего зря беспокоиться! Все в порядке», – старался успокоить себя Девлин.
Возможно, так оно и было бы, если бы женщина, придумавшая все это, когда-то не принадлежала Ламару Оруэллу.
Брениган выбрал небольшую ветку на противоположной стороне опушки, помедлил долю секунды, затем вытащил кольт из кобуры и выстрелил. Пуля вошла в дерево в шести дюймах от намеченной точки. Отдача от выстрела оказалась такой сильной, что его руку пронзила стрела неимоверной боли.
Стиснув зубы, Девлин положил револьвер обратно в кобуру.
Он никогда не был трусом, но знал, что такое «бояться». Вот и сейчас Девлин ощущал в некоторой степени здоровый страх. Хотя он встречался с Ламаром лишь однажды, ему хорошо знаком этот тип людей. Если Оруэллу действительно нужен сын, то он пошлет за ним кого-то. И Брениган знал тех, кто может прийти. Это такие же, как и он сам. Наемники. Черт побери, при других обстоятельствах Девлин мог бы быть одним из них.
Он снова вытащил кольт и выстрелил. На этот раз получилось несколько точнее, но не совсем хорошо для полной уверенности в собственных силах.
Анджелика боится, что Ламар отнимет у нее сына. Интересно, понимает ли она одну простую истину: ее собственная жизнь находится в опасности. Люди, посланные Оруэллом, не задумываясь, убьют женщину. В конце концов, давно уже подразумевается, что мальчика привезут в Денвер сиротой, естественно, намного удобнее, если это – истинная правда.
Следующий выстрел поразил дерево в полудюйме от намеченной точки. По-прежнему недостаточно хорошо. Если их обнаружат, Девлин не сможет позволить себе такой неточности. Нужно попасть в цель с первой же попытки, как только кольт окажется в руке.
Брениган вложил оружие в кобуру и помассировал раненое плечо левой рукой, чтобы размять и прогнать боль.
В этот момент он услышал хруст сломанной ветки. В ту же секунду Девлин повернулся на этот звук, а надежный «сорок пятый» оказался в руке. Его глаза встретились с глазами Анджелики, и он услышал, как она охнула от испуга.
– Никогда не подходи ко мне украдкой, – попросил Брениган, переводя взгляд на Робби, пристроившегося на руках у матери. Ребенок таращился на него, словно на какое-то исчадие ада. Затем на его глазах показались слезы, и он зашмыгал носом.
– Все хорошо, малыш, – прошептала Анджелика на ушко мальчику, – твой папа просто тренируется.
Она снова подняла на Девлина глаза, в которых все еще таился страх и невысказанный вопрос. Он положил оружие в кобуру.
– Ужин готов? Корралл молча кивнула.
– Тогда идемте есть. Кстати, я очень проголодался.
Робби испугался его…
Брениган никак не мог отбросить воспоминание о выражении лица ребенка. Он уже несколько раз пытался забыть об этом эпизоде, но сон упорно не шел к нему.
Робби испугался его…
Снова пошел дождь. Вернее, просто морось. Капли чуть слышно падали на поверхность палатки. Обычно Девлину нравился этот шум. Но только не сегодня, когда сырость, казалось, разъедает плечо, когда его мучает бессонница.
Робби испугался его…
Эта мысль жалила, как пчела. Она разлагалась у него внутри, отравляя весь организм. Ему нравилось, что у них сразу же установились дружеские отношения. Ему нравилось быть с этим парнишкой. Нравилось, когда люди принимали их за сына и отца… Все перечисленное доставляло какое-то удовлетворение Девлину.
Но, несмотря на свои два года, Робби понял, что он за человек. Теперь малыш боится его.
– У тебя болит рука? – неожиданно для него послышался шепот Анджелики. Он считал, что она давно уже спит.
– Нет, все в порядке. Не беспокойся…
В палатке стояла темень, хоть глаз коли, как в глубокой пещере. Девлин не мог видеть ничего, но по шороху одеял догадался, что Корралл перевернулась на другой бок.
– Дев, что заставило тебя стать наемным убийцей?
Он закрыл глаза, чтобы не замечать эту темноту, но в сознании у него стало еще темнее. «Видимо, мрак поглотил мою душу», – подумал Брениган.
Из-за шума дождя ее голос звучал еле слышно.
– Ну, пожалуйста, скажи мне.
Он молчал многие годы. Большую часть жизни провел в одиночестве. Говорить обо всем этом казалось не только трудно, но и как-то неестественно. И все же Девлину захотелось выговориться…
– Нельзя проснуться однажды утром и решить стать убийцей… Такое просто случается… По крайней мере, так было со мною…
Брениган замолчал, припоминая минувшее… Когда? Когда это произошло? Когда он еще был мальчишкой, чье детство забрала война? Или уже подростком, когда Девлин, разъяренный, смотрел вслед своим покидавшим его родным, предоставлявшим ему вместе со своею гордостью воевать с янки в поверженной и разрушенной Джорджии? А может, когда он стал уже взрослым и признал свое поражение?
В мыслях Брениган давно признался себе, что впустил оружие в свое сердце задолго до того момента, как оно стало его образом жизни.
– Я перегонял скот с человеком по имени Бакшот Джоунз. Его еще называли Дробовиком, но не знаю, почему. За все время я ни разу не видел этого мужика с дробовым ружьем… А вот со своим шестизарядным револьвером он проделывал настоящие трюки. Это он научил меня быстро извлекать оружие из кобуры… Мне пришлось очень много тренироваться, прежде чем я смог сделать это столь же быстро, как и он.
Ему действительно нравился Бакшот, который был стреляным воробьем и с честью выходил из многих трудных ситуаций. Седой, с заросшим подбородком, с грубым лицом… Но у него существовала душа, которая делала из него человека… Именно Бакшот дал ему прозвище Девил Кид, именно Джоунз как-то сказал: «Девлин – истинный дьявол с женщинами… Посмотрите, они сами падают к его ногам, а он по-прежнему, как ребенок». После этого Бренигана часто называли так в шутку. Тогда еще никто не воспринял его всерьез.