Вскоре Корралл уснула, свернувшись калачиком на узком диване.
Девлин взглянул на Анджелику: каштановые волосы, впервые за несколько дней сухие, рассыпались по подушке на старом диване, длинные ресницы касались бледных щек. Она выглядела умиротворенной и очень, очень красивой.
Бренигану так не хотелось будить ее.
– Почему бы вам не оставить мальчика здесь, со мною? – послышался за его спиной тихий голос Мод. – Мы понравились друг другу… Он не будет для меня обузой: я ведь вырастила восемь своих. – Подойдя поближе, она продолжила почти шепотом, поглядывая на Анджелику:
– Никогда не видела такой красивой женщины… Вы дадите ей возможность отдохнуть у миссис Брайтон, а завтра заберете Робби.
Девлин подумал, что хорошо бы выспаться, не боясь быть разбуженным неугомонным двухлетним ребенком. Он, как и «его половина», мог бы как следует отдохнуть.
– Ну, давайте… Вы перенесете свою жену к миссис Брайтон… Думаю, она даже не поймет, как попала туда, настолько устала, бедняжка. И скажите ей, что, если понадобится присмотреть за ребенком, я всегда к вашим услугам. О, Господи, здесь почти совсем нет детей, а мне так не хватает их… Вы заберете его утром.
Брениган решил не возражать, тем более, это казалось просто бессмысленно. Кроме того, он так устал, что не мог найти причины, чтобы не согласиться На подобное предложение.
Девлин осторожно взял Анджелику на руки и прижал к груди. Ее глаза на секунду открылись, но веки тут же опустились. Она так и не проснулась.
– Мы уезжаем? – спросила Корралл сквозь сон, едва шевеля губами.
– Нет, – так же тихо ответил он, – мы остаемся. Анджелика прижалась к нему и обхватила за шею руками.
– Я рада, – проговорила она, глубоко вздохнув. Она выглядела невероятно прекрасно: мягкая и женственная, но в то же время – упрямая и гордая. Ему очень нравилось держать ее на руках. Когда Девлин поднял женщину, край одеяла откинулся, и его глазам открылось восхитительное зрелище: сквозь белую ткань ночной рубашки отчетливо вырисовывалась красивая полная грудь. Совершенно неожиданно Анджелика представилась ему обнаженной. С каким наслаждением целовал бы он эти роскошные полушария, слыша ее стоны восторга!
Брениган почувствовал, как в нем разгорается огонь желания, и сразу же выбросил преступные мысли из головы: Корралл это бы совсем не понравилось. К тому же она не в его вкусе. Женщины Девила Кида отличались доступностью, свободным нравом, наличием макияжа и минимумом одежды.
«А какой тип женской красоты подойдет человеку, которого знают как Девлина Бренигана?»
Взволнованный этим непрошеным вопросом, он кивнул на прощание Мод и с Анджеликой на руках вышел в дверь, а затем направился к дому миссис Брайтон.
Тепло… Как восхитительно тепло! А простыни на кровати… Настоящие простыни!
Корралл понимала, что нужно вставать, но она еще не испытывала такого удовольствия с тех пор, как они выехали из Бойсе. Ей хотелось нежиться вот так, чувствуя себя в объятиях Девлина в полной безопасности, до тех…
Она широко открыла глаза, ощутив, как у нее перехватило дыхание. Действительно… объятия Бренигана! Голова, покоится у него на плече, а грудь прижимается к его телу.
Анджелика почувствовала, что у нее начинают полыхать щеки, когда осознала еще одну подробность этого пробуждения: ее нога лежит поверх его, и она ощущает тепло тела Девлина. И несмотря на чувство стыда и смущения, женщине до боли захотелось прижаться к нему так сильно и плотно, чтобы никакие силы на свете не могли разъединить их.
Анджелика закрыла глаза, стараясь прогнать прочь незваные и пугающе ее желания.
Брениган вздохнул и пошевельнулся, оказавшись еще ближе к ней. В висках у Корралл эхом отзывалось бешено бьющееся сердце. Она провела языком по сухим губам, хотела сглотнуть, но не смогла: пересохло в горле, казалось, все тело ноет от томления и желания.
Анджелика не знала, сколько пролежала вот так, без движения, едва дыша, когда наконец поняла, что он не спит и смотрит на нее. Осознание этого пришло к ней задолго до того, как Девлин свободной рукой дотронулся до ее плеча, а затем медленно провел выше. Он прижал Анджелику к себе и коснулся женских губ.
И тело – о, предатель! – ответило ему. Как тонущий человек, она прильнула к Бренигану, и ее губы раскрылись навстречу поцелую. Никогда еще Анджелика так остро не осознавала свои желания, как в это мгновение. Никого и никогда она еще не желала так страстно, как сейчас!
Это неверно…
Это безумство.
Это реальность!
Его рука соскользнула вниз, к ее груди. Анджелика застонала и откинула голову назад, открывая шею для поцелуев. Ей хотелось сбросить с себя тонкую ночную рубашку, чтобы полностью ощутить тело Девлина. Именно сейчас, пока не проснулся Робби и не…
Робби!
С неимоверной силой Корралл оттолкнула от себя Бренигана. Тяжело дыша и хватая ртом воздух, она села на кровати и быстро оглядела комнату.
– Где малыш? – испуганно спросила Анджелика.
– Он с миссис Фарленд, у нее дома, – спокойно ответил Девлин, тоже усаживаясь в кровати.
Его рубашка расстегнулась до пояса, открывая смуглую грудь, покрытую черными волосками. Не сводя с нее сонных блестящих глаз, он провел рукой по спутанным волосам и сказал:
– Он спал, и Мод предложила оставить его, чтобы ты смогла отдохнуть, – Девлин потянулся к ней.
– Андже…
– Нет! – Корралл вскочила с кровати, стянув одеяло, чтобы прикрыться. – Девлин Брениган! Не давай воли своим рукам!
С ужасающей ясностью Анджелика поняла, что нисколько не боится его. Скорее, ее пугала собственная безрассудность; ему ничего не стоило заставить забыться ее, потерять над собой контроль. Так легко разжечь в ней страсть, которой Анджелика никогда раньше не испытывала, страсть, которую она не знала как сдержать. Корралл не может этого позволить, никогда!
– Не подходи ко мне, – прошептала женщина дрожащим голосом и посмотрела по сторонам в поисках одежды. – Только не подходи.
ГЛАВА 23
Удовлетворенно вздохнув, Мод Фарленд опустилась на стул на крыльце старого дома. Ей нравилось приходить сюда по воскресеньям, нравилось быть рядом со своей невесткой Роуз и присматривать за внучкой Кристин; нравилось сидеть на крылечке и вспоминать о прожитых годах. Множество образов прошлого – вот преимущество старости.
Взгляд ее серых глаз скользил по земле, которую ее муж и сыновья годами расчищали и обрабатывали. То было в те времена, когда между Снохомишем и их ранчо не жило ни души, кроме индейцев. Только она, Бэрт и дети. Славные годы… Действительно, славные.
Так нелегко оказалось покидать это место. Но ее муж твердо решил основать город и привести в него людей. Словом, благоустроить этот район. Поэтому он и Корд Брайтон, муж Мэри, расчистили четыреста восемьдесят акров земли, построили магазин, дом для Брайтонов и мельницу. Они расширили дорогу между Морган-Фоллз – поселок назвали в честь Моргана Фарленда, старшего сына, – и Снохомишем. После этого инициаторы землеустройства поместили рекламные объявления в газетах по всей стране, где рассказали о преимуществах данного местечка, расположенного неподалеку от Вашингтона.
Мод только качала головой, чувствуя разочарование мужа. Она не понимала, почему народ не валит сюда валом. Ведь здесь так много земли. Все, что нужно, так это крепкая спина и море пота.
Только посмотрите, чего добились Ларс Джонсон и его сын… А Ньютоны, у которых вообще нет сыновей? Мод усмехнулась, вспомнив пятерых дочерей этого семейства. Да, видимо, скоро у Ребекки и Томаса появятся пять зятей для подмоги, если судить по тому, как их девочки быстро превращаются в молодых и сильных женщин.
Прошло два года с тех пор, когда Ньютоны приехали сюда. Четыре, как прибыли Джонсоны, а вот в городе так никто и не появился. Мод даже начала опасаться, что приезжих больше не будет.
Но Бэрт Фарленд не относился к тому типу людей, которые быстро сдаются. Он продолжал рассылать рекламные объявления, агитируя переезжать в Морган-Фоллз. Даже после гибели Корда, который утонул в Снохомише два года назад, основатель селения продолжал верить, что люди приедут. Обязательно приедут… Хорошие люди, трудолюбивые и честные, доберутся до этих мест и будут кормить свои семьи. Они не станут уничтожать леса и выкачивать из земли ее богатства. Главное для новоприбывших мужчин, женщин и детей – пустить здесь корни, остаться навсегда в городке с названием Морган-Фоллз.