– Почему?
– Я возвращаюсь в Техас, – со вздохом проговорил Ганновер. Усевшись на стул, он добавил: – У меня умерла мать.
– Я очень сожалею, Эдвард…
– Она была замечательной женщиной, – продолжал Ганновер, и глаза его увлажнились. – Жаль, что меня не было рядом с ней в ее последние часы.
– Может, тебе лучше не спешить с возвращением домой?
– Но я не могу не ехать. На таком огромном ранчо, как Рио-дель-Лобо, должен находиться хозяин.
– Странно, что генерал тебя отпускает, – сказал Рей.
– Генерал проявил понимание. По правде говоря, он сам предложил мне вернуться домой.
– Как отнесутся к тебе соседи, Эдвард? Ведь почти весь Техас сражался на стороне Конфедерации, а ты – на стороне Севера.
– Пока что я ничего не знаю, – пробормотал Эдвард. – Но думаю, что у меня не будет проблем.
– Ты уверен? – спросил Рей.
– Если возникнут проблемы, я смогу все уладить, – улыбнулся Эдвард.
Рей кивнул – он прекрасно знал, что Эдвард Ганновер сумеет за себя постоять.
– Когда же ты намерен отправиться в путь? – спросил Рей.
– Если ты оставишь меня на ночь у себя, то я отправлюсь в путь завтра поутру, – ответил Эдвард.
Вечером, после плотного ужина, друзья сидели за чашечкой кофе.
– Думаю, дома у тебя проблем не будет, – с улыбкой заметил Рей. – Во всяком случае, дамы за тебя заступятся. Ведь техасские женщины, наверное, глазеют на тебя так же, как и здешние.
– Дамы везде одинаковые, – кивнул Эдвард.
– Но даже ты должен признать, что южные красотки оказались нам не по зубам. – Рей рассмеялся.
Эдвард поставил чашку на стол и, пожав плечами, проговорил:
– Я бы не сказал, что южные красотки отказываются от знакомства.
– Ах, я и забыл о рыжей бестии из Атланты. – Рей снова засмеялся. Немного помолчав, он продолжал: – Что касается южных красоток, то сегодня я встретил одну из них, и она очень меня заинтересовала. – Рей рассказал приятелю о девушке, выдававшей себя за мальчика по имени Чарли, и добавил: – Но я-то с самого начала понял, что она не мальчик.
– Еще бы! – расхохотался Эдвард. – Ничуть не удивлен. Ведь ты знаток прекрасного пола.
– Но кто же она такая? – в задумчивости пробормотал Рей. – Уверяю тебя, эта девушка – настоящая красавица.
– Почему же ты не проследил за ней? – полюбопытствовал Эдвард.
– Во-первых, у меня не было времени, – ответил Рей. – К тому же я сразу понял, что у нее какие-то неприятности. Но ради этой женщины я смог бы драться со всем миром.
– Похоже, она задела тебя за живое. – Эдвард пристально взглянул на друга. – Жаль, что я появился здесь слишком поздно. Хотелось бы увидеть ее собственными глазами.
– Полагаю, у тебя ничего бы не вышло. – Рей покачал головой. – Это была настоящая леди. Совершенно очевидно, что из благородной семьи.
Эдвард рассмеялся и похлопал приятеля по спине.
– Что-то я не припомню, чтобы ты так отзывался о женщине.
– После того как она ушла, я пожалел, что отпустил ее так быстро, – проговорил Рей. – Не знаю, как ее найти. Мне даже неизвестно ее подлинное имя.
– Не унывай, – усмехнулся Эдвард. – Может, вам еще суждено увидеться.
– Не думаю, – пробормотал Рей. – Однако я поцеловал ее на прощание.
– Мне показалось, ты назвал ее настоящей леди? – Эдвард вскинул брови.
– Но я же не сказал, что и она меня поцеловала. – Рей рассмеялся.
– Может, угостишь меня бренди, приятель? – сказал Эдвард. – И мы выпьем за твою незнакомку. А потом, если ты покажешь, где тут сарай, я лягу спать.
Друзья выпили по стаканчику бренди, Эдвард, протянув Рею руку, проговорил:
– Что ж, а теперь пора прощаться. Я уеду на рассвете. Будешь в Техасе – мой дом всегда для тебя открыт.
– Постараюсь не забыть об этом. – Рей крепко пожал руку другу. Он знал, что ему будет не хватать Эдварда Ганновера, но сомневался, что их дороги когда-либо пересекутся.
Глава 3
После происшествия у ручья Бодайн уже не оставлял девушку одну. Всю следующую неделю они ехали, соблюдая предельную осторожность, и вскоре пересекли границу Алабамы. Виктория испытывала облегчение и в то же время грустила. Как знать, может, ей не суждено снова увидеть плантацию отца? Техас же по-прежнему представлялся ей далеким и загадочным. Впрочем, Виктория не очень-то задумывалась о будущем, даже каждый следующий день казался ей призрачным.
Часы складывались в дни, а дни – в недели. И вот как-то утром Бодайн сказал, что можно больше не торопиться и не опасаться преследования. Теперь путникам стало легче, и на ночлег они останавливались в придорожных гостиницах. Как правило, это были довольно грязные заведения без всяких удобств. Но они радовались и этому – погода начинала портиться, и ночевать под открытым небом было бы очень неуютно.
Как-то вечером путники остановились в небольшой гостинице в окрестностях Джексона и, поужинав, тотчас же отправились спать. Уже ночью их разбудил какой-то шум, доносившийся из стойла, где были привязаны их лошади. Услышав ржание Бунтаря, Бодайн спустился вниз и увидел двоих мужчин, пытавшихся накинуть на шею черному жеребцу веревку. При виде великана воры обратились в бегство, но после этого случая Бодайн оставался ночевать рядом с животными – ведь без лошадей они не смогли бы добраться до Техаса.
Только к концу марта путники оказались в штате Луизиана, а в начале апреля достигли Шривпорта. Они въехали в город вечером, повсюду в этот час мелькали синие мундиры северян. Виктория их уже не боялась, но по-прежнему испытывала ненависть к этим людям.
Бодайн нашел в центре города подходящую гостиницу и снял два номера. Портье посмотрел на них с подозрением и попросил за комнаты предварительную оплату. Бодайн тут же рассчитался, и портье сразу успокоился; оказалось, что он хотел лишь одного – чтобы с ним не расплачивались купюрами Конфедерации.
Отель был небольшой, но довольно элегантный. Бодайн с девушкой поднялись наверх, и Виктория заметила, что хорошо одетые постояльцы поглядывают на них с любопытством. Ей стало неприятно, однако она промолчала – конечно же, ее спутник, выбирая именно эту гостиницу, знал, что делает.
Бодайн отпер дверь ее комнаты, а затем ушел к себе, в соседний номер. Виктория переступила порог и осмотрелась. Комната сразу же ей понравилась. Она подошла к кровати и присела. Матрас оказался на удивление мягким, и девушка решила прилечь на несколько минут. Она улеглась – и почти тотчас же уснула.
Какое-то время спустя ее разбудил стук в дверь. Виктория поднялась с кровати и открыла. У порога стояли две горничные в серых форменных платьях в узкую полоску и в белоснежных передниках.
– Нам велели приготовить для вас ванну, – сообщила одна из девушек.
Виктория невольно улыбнулась, когда в комнату внесли ванну, наполненную горячей водой. Пока они с Бодайном путешествовали, она мылась, поливая себе из кастрюльки, иногда же довольствовалась холодной водой из речки или из ручья.
Едва горничные ушли, появился Бодайн с охапкой каких-то свертков. Он широко улыбался.
– Что это у тебя? – удивилась Виктория.
Великан положил свертки на постель и повернулся к девушке.
– Почему бы тебе самой не посмотреть, малышка?
Виктория подошла к кровати и взяла открытку, лежавшую на одном из свертков. Открыв ее, девушка прочитала: «С восемнадцатым днем рождения! С любовью, Бодайн».
– Я и забыла, что у меня сегодня день рождения, – прошептала Виктория. – А вот ты не забыл… – Девушка просияла и бросилась в объятия Бодайна.
– Малышка, как же я мог забыть о столь важном событии? – пробормотал великан.
– Спасибо, дорогой Бодайн. Спасибо! Это лучший день рождения в моей жизни.
– Побереги слова благодарности до того момента, как откроешь коробки, – проговорил Бодайн, размыкая объятия. – К тому же ты каждый год говоришь, что наставший день рождения – самый лучший.