– Моя жизнь пошла не так, как я ожидала. Я думала, что мама будет всегда. Я думала, что она будет со мной, когда я буду выходить замуж и когда буду рожать детей.
Джулия издала какой-то звук и обняла подругу.
– Но я продолжаю жить, понимаешь? Всегда должен быть путь вперед. Мы с Аароном говорили о приемном ребенке. Может быть, надо навести справки.
– Конечно. А мы с Габриелем будем помогать, если сможем.
Джулия обнимала подругу, и по лицу ее текли слезы.
Рейчел держалась храбро, но никакими словами ее рану было не залечить. Никакое волшебство не изменит всех обстоятельств.
– Я прошу разрешения избаловать этого ребенка. – Рейчел приподняла младенца и прислонила к своему плечу. – Хочу начать с покупки большой и дорогой игрушки или штуковины, которую Габриель будет собирать много дней, если не недель. И чтобы ты засняла весь процесс.
Джулия засмеялась:
– Разрешаю.
Глава 12
Перед самой полуночью Джулия сидела в детской и кормила Клэр. Габриель расположился в кресле-качалке и наблюдал за своей семьей. Он трогал венчальное кольцо, вертел его на пальце. Хотя сосредоточился он прежде всего на текущем разговоре, в глубине сознания скреблись важные новости, которыми еще предстояло поделиться с женой.
Джулия хотела отложить создание семьи, однако получилось иначе. И теперь известие Габриеля должно было все переменить.
Он встряхнулся, выходя из задумчивости.
– Я сегодня говорил с отцом Фортином. Рейчел права – официальные восприемники должны быть католиками. Можем окрестить Клэр в епископальной церкви.
– Рейчел говорит, что если бы стала официальной крестной, то чувствовала бы себя лицемеркой.
– Я могу с ней поговорить.
Будто реагируя на слова отца, Клэр закончила есть. И уставилась на мать.
– Дай я.
Габриель встал, подошел к Джулии, взял у нее ребенка. Взяв лежащий рядом кусок чистой фланели, он накинул его себе на голое плечо и прислонил к нему ребенка.
Девочка стала извиваться в его руках, шумно возражая, пока рука отца не легла ей на спину. Габриель начал ее поглаживать.
Джулия застегнула верх шелковой пижамы.
– Я думаю, надо оставить Рейчел в покое. Ей много с чем приходится справляться, и я не хочу давить на нее, если ей неловко.
– Но ее сомнения – вещь серьезная, – заметил Габриель, покачиваясь с носка на пятку. – Кто-то должен с ней побеседовать.
Взгляд Джулии упал на его татуировку, заметную на левой грудной мышце.
– Сомнения Рейчел вызваны страданием. Ей не хватает Грейс, она горюет, что не может иметь детей, а сейчас еще боится потерять Ричарда. Кажется, она думает, что Ребекка на него глаз положила.
– Чушь.
Он проследил за взглядом Джулии. От него татуировка будто загорелась на коже. Невольно Габриель ушел в воспоминание – насыщенный наркотиками и алкоголем туман потери, который породил татуировку. Сопровождавшая воспоминание боль оказалась тупой, а не острой. И все же боль есть боль.
Габриель поцеловал девочку в голову и обернулся к ее матери:
– Кареглазый ангел говорил со мной в горе моем. Она мне помогла.
– Она тебе помогла тем, что любила тебя и слушала твои речи. Вот это и нужно твоей сестре. Чтобы ты ее любил и слушал, что она говорит. А словами ее скорбь не исцелить.
Габриель поджал губы. Он имел склонность спорить с человеком до тех пор, пока они не придут к конкретным заключениям. Джулия в своей харизме была куда более францисканкой.
– Ладно, – согласился он, поглаживая спинку Клэр. – Но отца Рейчел не потеряет. Ей мерещатся призраки.
– Не согласна. – Лицо Джулии стало серьезным. – Проблема Рейчел в том, что призраки ей не мерещатся.
Габриель сдвинул темные брови. Бывали в его жизни случаи, когда в нее вторгалось сверхъестественное. Когда он увидел Грейс и Майю в том доме в Селинсгроуве – это был как раз такой случай. Но он никогда не говорил об этом Рейчел.
Ричард сознался, что видит Грейс во сне. Но Габриель был совершенно уверен, что Ричард тоже не говорил об этих снах Рейчел.
Габриель сменил тему:
– Я, как ты знаешь, очень хорошо отношусь к Кэтрин. Попросим ее?
– Думаю, это будет хороший выбор.
Джулия пристально смотрела на мужа. Темные волосы его спутались, грудь была голая, и одет он был в тартановые пижамные штаны.
Он переместил Клэр так, чтобы держать ее перед собой. Джулия подняла телефон и стала щелкать камерой.
Габриель усмехнулся и переложил Клэр обратно на правое плечо. Будто поняв намек, Клэр срыгнула, начисто промахнувшись по фланели, и подвергла крещению плечо и шею отца.
Джулия продолжала щелкать телефоном.
– Мы же не документалку снимаем, – буркнул Габриель. – Обязательно надо увековечить каждый миг?