– Кровь? – спросила Настасья.
– Сейчас определим! – эксперт коснулся оправы. – Нет, не кровь! Глина с высоким содержанием железа!
– Ты уверен?
Тибальд оскорблённо вскинул брови:
– Абсолютно! Нет, это был не человек-маг, и даже, думаю, не сказочник. Элементаль земли? Мм… возможно. Голем? Тоже возможно.
Аэлла развела руками защитный купол, пропуская их в квартиру:
– Только не пытайтесь повторять! Этому надо долго обучаться! Один палец неправильно поставишь – и…
– …пальца не будет, – попыталась угадать Ева.
– Палец как раз останется, потому что окажется внутри купола. Новенький прекрасный пальчик! – съехидничала Подарга. – Ладно-ладно… Уберём мы купол! Со временем!
Услышав, что кто-то пришёл, в коридор, хлопая крыльями, вылетели и другие сёстры-гарпии и стали показывать квартиру. Как и все магические жилища, внутри она оказалась просторнее, чем снаружи. Полукруглые каменные своды и тупиковые коридоры. От квартиры гарпий у Евы осталось смешанное ощущение. С одной стороны, это была квартира женская, уютная. Подушки в форме сердечек, ароматные свечи, диванчики. А с другой – запах в квартирке стоял берложный, затхлый. По углам торчали деревянные манекены, выглядевшие так, словно их иссекали не оружием, а зубами и когтями. Между манекенами попадались ржавые части доспехов и кости.
– Это не наше… – поспешно объяснила Келайно, орлиной лапой закатывая под шкаф шарообразный шлем, прилагающийся к комплекту защиты антимаг.
– Может, по рюмашечке чайку? А то мы скоро улетаем! – предложила Окипета.
Пока Настасья с Бермятой пили чай, Тибальд, таская за собой чемодан эксперта, ползал по коридору. Осматривал его сквозь выпуклые очки, через какие-то мудрёные приборы и ворчал. Настасья же преспокойно сидела за столом.
– Не хочешь тоже чего-нибудь порасследовать? – спросила у неё Аэллопа.
Настасья цокнула:
– Зачем я буду лишний раз раздражать Тибальда? Ни одному специалисту нельзя показывать работу других специалистов в той же области. Каждый искренне убеждён, что все прочие его коллеги – халтурщики. На самом же деле все просто закостенели в рамках своего подхода.
– Но тебе же Тибальд не мешает?
– Это потому, что я гениальная… Можно мне вон ту пироженку? Почему на ней, кстати, следы пальцев? Её что, кто-то уже ел?
– Да нет. Это просто продавщица не хотела отдавать. Мы её малость перезомбировали, – сказала Окипета, а Подарга опять принялась ржать.
Немного погодя, когда Тибальд перестал ползать по коридору, все отправились смотреть золотое руно. Тускловато-золотое, отмеченное живородной силой первомира, оно висело на дальней от двери стене. Его толстая с завитками шерсть чем-то напоминала брови стожара, бакенбарды Пламмеля и щетину на подбородке Невера Нахабы.
– Можно я первый? – попросил Филат. – Интересно, помню я дорогу или нет?
Келайно, немного подумав, кивнула, загадочно усмехнувшись. Стожар шагнул в комнату. Ева думала, что он пойдёт к руну, но стожар его будто и не замечал. Казалось, он исполняет причудливый танец. Прыжок в одну сторону, в другую, поворот на месте, ещё поворот. Шаг назад. Его пальцы, руки, плечи, голова – всё ухитрялось двигаться, часто независимо друг от друга. Странные движения всё ближе продвигали стожара к цели.
– Надо же! Всё помнит! – одобрила Окипета – и, видно, сглазила.
Стожар, почти добравшийся до руна, протянул руку, чтобы его снять, но тут же неведомая сила подхватила его и, дважды ударив об пол и один раз об потолок, как нашкодившего котика вышвырнула в коридор.
– Готов! – удовлетворённо произнесла Келайно. – Может, теперь съедим стожарчика, раз он всё равно сломался?
– Келайно, не очерняй! – взмолилась Окипета.
– Напрасно ты руку прямо к нему протянул! Надо было в сторону. А остальное всё верно! Не забыл! – шепнула Подарга, помогая стожару подняться. У Филата был разбит нос, и на ногах он стоял плохо.
Протянув руку уже правильно – в сторону от руна, – Окипета сняла его и легонько встряхнула. По руну прошла золотистая волна – такая же появлялась на шерсти котошмеля, когда Ева его гладила. Филат, несмотря на разбитый нос, быстро втянул рыжьё пальцем и с невинным видом отодвинулся.
– Я, пожалуй, возьму немного на лечение. Магров сорок… Как пострадавший… – сказал он.
– Потерпевший ты, а не пострадавший… – проворчала Аэлла.
Любора восхищалась переливами золотого руна.
– Не волнуйтесь, мы за ним присмотрим! – успокоила она гарпий.
Келайно сильно напрягла извилины, пытаясь сказать что-то вежливое:
– Уж я не сомневаюсь, что ты за ним присмотришь, хорошенькие глазки! Но если ты протянешь загребущие ручки…