— Не знаю, но мое мнение? Он беспокоится о том, что ты используешь его на себе, а не на других. — Вин пожимает плечами.
— Я бы этого не сделала.
— Эл, многим смерть кажется более легким вариантом, — говорит он.
— Я никому не позволю отнять у меня жизнь. Когда я выходила замуж за твоего брата, я уже представляла наше совместное будущее. И все еще хочу этого, — говорю я ему.
— Хорошо. Держи это будущее в голове, Эл. — Кивает Вин.
Дейзи входит в комнату с подносом в руках. Она смотрит на меня и Вина, затем на черную коробку. Я быстро запихиваю все предметы обратно и кладу ее на прикроватную тумбочку.
— Я буду в коридоре, если тебе что-нибудь понадобится, Эл, — говорит мне Вин, и я одариваю его чем-то похожим на улыбку.
— Хорошо, спасибо.
Дейзи ставит поднос на кровать и садится рядом со мной.
— Не думаю, что я ему нравлюсь, — говорит она.
— Он тебя не знает, — говорю я ей.
— И все же я чувствую от него негатив, — говорит она. — Однажды утром он поймал меня, когда я тайком выходила из комнаты Гейба, и с тех пор, когда я его вижу, от него исходит ощущение я ненавижу Дейзи.
— Он подросток – поэтому только такое поведение от него и получаешь. Кроме того, я думаю, что все они просто очень осторожно относятся к тем, кого подпускают к себе. — Я пожимаю плечами. — Он одумается.
— Может быть, — говорит она. — Да и вообще, ешь. — Дейзи протягивает мне тарелку с полусгоревшим сырным тостом.
— А, ты знаешь, что есть кухонный персонал, который мог бы приготовить это без добавления привкуса горелого хлеба?
— Знаю, но я не хочу просить их приготовить что-нибудь для меня. Это странно, — говорит она. — Просто съешь без подгоревших кусочков.
Я кладу подгорелый тост обратно на тарелку.
— Я не голодна, Дейзи. Прости.
— Я знаю, что ты не голодна. И также знаю, что ты не хочешь есть. Но тебе нужно, Эл. Если ты не поешь, то сделаешь себе же хуже.
— Я не могу, — говорю я ей.
— Всего один кусочек, — настаивает она, поднося тост к моему рту.
Я откусываю маленький кусочек и изо всех сил стараюсь прожевать, а затем проглотить его так, чтобы не выплюнуть. Одна мысль о еде вызывает у меня тошноту.
— Если хочешь поговорить об этом, я здесь. Знаю, иногда кажется, что лучше все это держать в себе, но поверь мне, разговоры помогают. Я могу порекомендовать нескольких очень хороших психотерапевтов.
— Я не хочу об этом говорить. Я в порядке, — настаиваю я.
— Да, я тоже так себе говорила. Я была в порядке. Все было не так уж плохо. Иначе я бы попыталась убедить себя, что это моя вина, поэтому должна просто принять это и двигаться дальше. — Говоря это, Дейзи смотрит в окно.
— О чем ты говоришь? — Я хватаю ее за руку. Я никогда раньше не слышала, чтобы она говорила о чем-то подобном.
— Мне было тринадцать, когда это началось. А закончилось только тогда, когда исполнилось семнадцать, — шепчет она.
Я открываю рот, чтобы спросить ее, что именно началось, но мне и не нужно.
— Ты встретила нас, когда тебе было семнадцать, — говорю я вместо этого.
— Думаю, во многом вы с Дэни спасли меня. Я так хотела быть похожей на вас, девочки, что просто начала делать то же, что и вы. Ходила в школу, делала лучший выбор. Я перестала пить и принимать таблетки. Благодаря вам с Дэни я взяла себя в руки, — говорит она. — Вскоре после этого я начала общаться с психологом. Она вытащила меня из дома, а моего... моего отчима арестовали.
— Боже мой, Дейзи, мне так жаль. Почему ты никогда не рассказывала нам?
— Потому что я не хотела, чтобы вы меня осуждали. Знаю, сейчас это звучит глупо, но когда я была моложе, то чувствовала себя... грязной. Словно я чем-то заслужила это, понимаешь? Я до сих пор не рассказываю об этом людям, Эл.
— Я никому не скажу. Ты всегда можешь поговорить со мной, — напоминаю я ей.
— Спасибо, ты тоже. Это работает в обе стороны. — Она жестом указывает на нас, прежде чем шум в коридоре заставляет нас обеих выглянуть в открытую дверь. Гейб поднимает вазу и швыряет ее в стену, а затем просто продолжает идти.
— Я так понимаю, он не знал. — Вздыхаю я.
— Нет. Я солгала ему, Эл. Я лгу всем, кто видит шрамы.
— Какие шрамы? — Спрашиваю я ее. Я видела Дейзи в купальнике. И запомнила бы, если бы там были шрамы.
— У меня хорошо получается их скрывать. Но это не так-то просто, когда я полностью обнажена. Я сказала ему, что была неуклюжим ребенком. И часто падала, — говорит она.
— Откуда они? Шрамы? — Спрашиваю я ее.
— Моему отчиму нравилось пользоваться ножами, чтобы я не кричала, — шепчет она.
— О, Дейзи... — Я хватаю ее и прижимаю к себе.
— Все в порядке. Это было давно, Эл. Сейчас со мной все хорошо. Но я… Я хочу, чтобы ты знала, что все понимаю. Если тебе когда-нибудь захочется с кем-нибудь поговорить, я знаю, каково это, — говорит она.
— Все время, пока это происходило, единственное, о чем я могла думать, – как защитить Джио, — признаю я. — Я боролась. Я так старалась, но боролась не за себя. А за него. Когда должна была бороться за себя...
— Вы с Джио – одинаковые. Ты думаешь, что боролась за своего мужа, но кто он без тебя? Кто ты без него? — спрашивает она меня.
— Кем бы ни был этот человек, тот, кто... он просил передать Джио, что в следующий раз не оставит меня в живых, — говорю я. — Вот что напугало меня до смерти. Я часто спрашиваю себя, когда наступит этот следующий раз.
— Джио сейчас там. Он найдет этого парня и сделает все, что должен. Этот засранец не сможет дышать, не говоря уже о том, чтобы снова добраться до тебя, — говорит она.
— Спасибо, что осталась вчера вечером, и что была здесь сегодня, — говорю я ей.
Дейзи ухмыляется.
— Я не в первый раз ночую в этом доме. — Смеется она.
— Фу. — Я отталкиваю ее от себя. — Думаешь, тебе стоит пойти и поговорить с ним? С Гейбом, я имею в виду?
— Неа, — отвечает она. — Я останусь здесь с тобой, и мы устроим марафон Сумерек.
— Хорошо. — Я наклоняюсь и беру свой телефон. Затем отправляю Гейбу сообщение.
Я:
Ты в порядке?
ГЕЙБ:
В порядке. А ты?
Я:
Нет, но буду.
ГЕЙБ:
Будешь.
Глава 43
Мне не удалось найти того Аллена, которого я хотел, но зато нашел младшего брата. Его труп в настоящее время лежит поверх брезента на моем складе, и на одного гребаного мудака на земле стало меньше. Санто вскрывает его грудную клетку, а Дэн и Марсель работают над созданием бомбы, которая будет встроена в его тело. У меня мурашки бегут по коже от желания подраться. Костяшки моих пальцев уже в синяках, а порезы, которые затягивались, снова открылись и начали кровоточить. Но этого недостаточно.